перед сценкой «волка умирает от голода». Тем более что хохлатая зараза недавно присоединилась к выступлению. Что странно, ведь сестры Драгари утверждали, что хранителям источника не нужна земная пища, они питаются исключительно магией!

Старший дворец был пустынен. Вечером будет большой прием, и большая часть прислуги была отправлена в Зеркальный Дворец.

– У нас впереди столько свадеб, – хмыкнула вдруг Хестер, когда за ними закрылась дверь спальни. – Никто из твоих прежних невест не стал торопиться, все хотят видеть нас в числе гостей.

– Раздражающе, но терпимо, – усмехнулся дракон и притянул к себе любимую. – Моя жена, перед лицом химмар, веннар и таннар, перед лицом богов и жрецов. Же-на, – голос его дрогнул, и Хестер поняла, что для Даррена эта свадьба тоже оказалась неожиданно важной.

– Мне показалось, что наша сила пела, – шепнула леди Элеарская.

– Пела, – согласился Даррен. – Раньше давали брачные обещания, но часто лгали. И тогда повелась традиция проводить ночь в храме, чтобы магия мужа и жены сливалась напрямую. Чтобы ни у кого не возникало желания солгать.

– Как же это происходит с не-магами?

– Толика силы есть в каждом, – Даррен украл у возлюбленной супруги короткий поцелуй, – абсолютно в каждом. А храм и жрецы ее усиливают. Хотя появилась новая традиция – давать клятвенные обещания каждые десять лет свадьбы!

– Звучит интересно, – рассмеялась Хестер и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губами губ Даррена, – муж мой.

Ее голос сорвался, потому что дракон применил военную хитрость: одно короткое, но сложное заклятье – и на его супруге осталось лишь тонкое нижнее платье.

– Разве платье не должны отправить в сокровищницу? – ахнула Хестер и откинула голову, подставляя тонкую шею под жгучие поцелуи.

– Должны, – Даррен подхватил ее на руки, – восстановим, если захочешь.

«Интересно, там все платья восстановленные или были в этом роду терпеливые драконы?» – мелькнула в голове леди Элеарской короткая мысль.

Впрочем, она быстро перестала отвлекаться на всякие глупости.

Этот рассвет был лишь для двоих. Магия, сплетенная воедино, пела вокруг супругов, что стали единым целым.

Навсегда. Вместе от сего момента и до самой смерти. А может, и после, ведь не зря жрецы говорят о единстве душ?

– Я люблю тебя, – выдохнула Хестер и услышала ответное:

– Люблю тебя больше целого мира.

Ни мороз, ударивший по Империи, ни возня прокравшихся в кабинет Хестер волки и птицы – ничто не потревожило сон двух безмерно счастливых людей. Драконов. Супругов.

Впереди у них были только взлеты и никаких падений, ведь у Элеарской Империи уже не два крыла, а четыре.

Черный дракон и его серебряная драконица будут править долго и справедливо.

Эпилог

– Вижу хорошо, отчетливо, – голос Вайолин едва не оглушил Хестер.

Зашипев, Императрица сорвала с уха зачарованную сережку.

– Я тебя слышу слишком хорошо.

К ужасу придворных магов, обновленную охранную систему тестировала лично Императрица вместе со своими придворными дамами. И только лорд Никлаус Валдерби, старший охранитель дворцовой территории, довольно подкручивал усы. Их он отрастил совсем недавно и не был готов к тому, что леди Элеарская, леди Ревир и леди свободная будут нещадно над ним издеваться.

Правда, за последние полгода леди смирились и приняли новый облик оборотня, отчего он втайне огорчился: очень уж приятно было находиться в центре внимания столь сиятельных женщин.

– А так?

– Так лучше, – ответила Хестер и вернула сережку в ухо.

Одна из башен Старшего Дворца долгое время пустовала. Слишком узкая, чтобы сделать там пристойные гостиные, слишком низкая, чтобы что-то с нее рассмотреть, – даже Даррен не знал, ради чего предки ее выстроили.

Хотя прапрадед нынешнего Императора закрыл там свою супругу на несколько лет, после чего обозленная драконица улетела и уже не вернулась, оставив венценосного тирана безутешным. Так что Хестер допускала, что башня могла быть выстроена для самых «любимых» родственников.

Но теперь в ней располагался главный наблюдательный пункт. И столько клятв, сколько брали со служащих, не брали более ни с кого!

Теперь пушистые светящиеся шарики были в каждом, абсолютно каждом помещении всех дворцов. Первой их функцией была помощь – позвать слугу, показать дорогу, пригласить целителя. Но если шарик фиксировал подле себя чары сокрытия или заглушения звука – подключались зеркала, расположенные под потолком. Информация тут же передавалась на зеркала Башни Наблюдения, после чего служащие составляли отчет. Кто, когда и что пытался скрыть, о чем был разговор и чем завершился.

Так, к примеру, утром Хестер узнала, что ей благоволят боги: с их с Дарреном свадьбы прошло десять лет, а люди все болтают о том, что стекла, подсунутые в дорожку цветов, вернулись злоумышленницам в туфли! А все потому, что Императрицу сами боги разыскали и на Отбор привели.

Когда Никлауса приперли к стенке, он лишь развел руками:

– Я торопился. Будь у меня больше времени, я бы придумал что-то более заковыристое. А так… Там рассказал о богах и прежних Императрицах, тут о сиянии, что вырывалось из-под ног леди Элеарской. А после люди сами два и два сложили. Те леди, кстати, до сих пор замуж не вышли: не то истинные их погибли при Прорывах, не то еще что. Но это еще больше убеждает сплетников в том, что наша Императрица благословлена богами.

Поправив сережку, Хестер подняла голову и громко сказала:

– Вай, позови Милли в мою гостиную. Молодой граф Аргеланд показался в пределах дворцовой территории, а значит, нас скоро будут заваливать сластями и подарками.

Римман уехал в графство вместе с сестрами Драгари. Старый граф и его истинная отправились с ним, но вскоре вернулись: там особо нечего было делать. Да и Даррен пожаловал отцу своей супруги большой земельный надел с уютным особняком. А через несколько лет старый лорд Аргеланд открыл малую школу Зелий.

Тихо улыбаясь, леди Элеарская подошла к большому зеркалу и, коснувшись рукой его поверхности, сделала шаг вперед. Тропа привела ее в Старший Дворец, а там до гостиной было рукой подать.

Вот только Римман успел первым. Всклокоченный, он метался по гостиной, в то время как Вайолин и Милли распаковывали плетеные коробы с подарками.

– В этот раз я первая, – довольно улыбнулась Вай.

Милли хмыкнула, погладила себя по огромному животу и спокойно парировала:

– Посмотрю на тебя через пару месяцев. Я буду прыгать горной козочкой и нянчить малышку, а ты будешь переваливаться