– Ты путаешь, – засмеялась Хестер и прижалась к любимому, – мой супруг – бесценное сокровище.

Сжимая друг друга в объятиях, они на несколько минут забыли обо всем. Остались лишь Хестер и Даррен, муж и жена, дракон и его драконица.

– Ты дрожишь, – прошептал Император.

– Потратила слишком много сил, – честно призналась леди Аргеланд-Элеарская, – когда создавала нити в драконьем облике. Я совершенно не чувствовала расхода силы и… Я практически пуста.

Даррен отстранился, сунул руку за пазуху и достал два небольших флакона. Вытащил из одного плотно притертую крышку.

– Стимулятор. Несколько часов бодрствования и сутки сна.

– Я отчего-то никак не заведу себе постоянную аптечку. – Хестер покачала головой и, взяв флакончик, осушила его одним глотком. – Ох, неприятно.

– Но действенно, – Даррен выпил свой флакон, – у меня это, правда, уже седьмой за сегодня.

– Даррен!

– Выбора не было. – Он развел руками. – Идем, не хочу тебя отпускать одну, а нам еще студентов от защиты освобождать.

Хестер огляделась и, приметив герцога Лин-Торванса, негромко заметила:

– Эрлих пытается спасти леди Дайергер.

– Здесь есть великолепные целители, любовь моя. Чем быстрее мы снимем защиту, тем быстрее они приступят к работе. Тем более что они все слышат и все видят – это одна из граней защиты. Знать, кто враг, чтобы отомстить. Первый камень Элеарской Академии Магии заложили в очень трудное время.

– Я знаю.

Они шли быстро. Обходили замершие тела студентов и профессоров, а иногда и перешагивали через них. Хестер еще успевала шептать:

– Все закончилось, все уже закончилось. Защита скоро будет снята.

Входя в Академию через парадный вход, Хестер вдруг коснулась плеча Императора.

– Мартинер управлял грязной магией, управлял Прорывами. Но получается, что Кадрия все знала? Она одобряла это?

– Она хотела вернуть своего истинного, – Даррен покачал головой, – но цена у этого желания оказалась непомерно высока. Даже если бы все вышло так, как ей виделось… Она бы не получила прощения. Закрытие дара и каменоломни – вот что ждало бы их.

– Кто-то перерезал горло ректору, – спохватилась Хестер. – Для него, получается, время замерло. Значит, его успеют спасти?

– Будем надеяться. – Император подошел к огромному зеркалу.

Хестер встала рядом с ним и вдруг увидела, что в зеркале отражается выбитая в полу надпись. Надпись, которой нет.

– Я вижу свет, – прочитала она.

И в ту же секунду зеркальная поверхность пошла рябью.

– Идем, – Даррен переплел свои пальцы с ее, – Академия признала тебя Защитницей. Теперь ты убедилась, что твой титул – это не просто красивые слова?

– Теперь я переживаю о том, как оправдать эти самые слова, – проворчала Хестер.

А Даррен, входя в зеркальный коридор, весьма выразительно проговорил:

– Ты уже их оправдала. Потомкам будет трудно превзойти тебя, любовь моя.

– И тебя.

– Нас, – подытожил Даррен. – На выходе может немного мутить.

Первый шаг из зеркального коридора в обычный заставил Хестер лишь хмыкнуть: никакого головокружения или тошноты! А вот второй…

– Немного?! – прошипела она, едва удерживая в себе желудок.

– Бывает хуже. – Даррен сотворил поток ледяного воздуха, который остудил пылающее лицо леди Аргеланд-Элеарской. – Как ты?

– Ничего, – Хестер глубоко вдохнула и медленно выдохнула, – скажи, что отсюда есть другой выход.

Даррен виновато покачал головой:

– Это сердце Элеарской Академии Магии. И фраза, которую ты прочитала, она всегда разная. Я, кстати, в этот раз ничего не видел.

Смирившись, Хестер принялась рассматривать коридор. Грубый необработанный камень выглядел не слишком привлекательно, но зато на нем рос светящийся мох.

– Красиво.

– Здесь хватит места на всех студентов, – проговорил Даррен. – Магия не дает принять в академию больше студентов, чем может вместить Хран. Правда, в этот раз наличие безопасного укрытия нам никак не помогло.

Они прошли коридор со мхом насквозь и попали в круглую залу, где в центре огромного камня сидели Грег и Левайр. Они оба были без рубашек, а на груди… На груди у обоих был вырезан герб Академии.

– Достаточно. Я, Даррен Алькор Тиварран Элеарский, Крылатый Владетель, Хранитель Империи, Властелин Веннар, Химмар и Таннар, говорю, что опасность миновала.

Круглый камень пошел рябью, как это недавно было с зеркалом, и, полыхнув насыщенно-алым, исчез. Грег открыл глаза, грязно выругался и потерял сознание. Левайр же упал на спину и раскинул руки.

– Я прикоснулся к древней магии.

– И понесешь Грега, который не перенес такого счастья, – усмехнулся Даррен и протянул другу стимулятор. – Держи.

Левайр рывком сел и, потянувшись вперед, прижал руку к шее оборотня.

– Фуф, он живой. Я, признаться, о другом подумал. Что произошло? Я… Ты ничего не объяснил, мой Император, и я это принял. Но… Я же тоже все видел. Вот только ничего не понял.

Тут Левайр перевел взгляд на Хестер и низко поклонился.

– Я восхищен, Ваше Императорское Величество. Как и все те, кто видел ваш воздушный бой.

Леди Аргеланд-Элеарская кивнула и поблагодарила Первого Советника. Хотя на самом деле она была уверена, что зрелище было скорее жалкое, чем выдающееся. Особенно момент, когда она сама себе крылом по морде заехала.

«Позорище», – рыкнула она сама на себя.

– Тоже? – недоуменно уточнил Даррен. – О чем ты говоришь?

Отвлекшись от самобичевания, Хестер тоже посмотрела на Левайра, который, пожав плечами, попытался объяснить:

– Я не сразу заметил, но во время боя до меня доносились чужие чувства. Как будто нас было много и мы все соприкасались, но не телами, а сознаниями. Как… Как если потрогать человека, то можешь почувствовать тепло его тела. А я как будто своим разумом коснулся многих других.

Даррен вздохнул:

– Мы очень многого не знаем о той магии, что использовали наши предки. И о том количестве жертв, которые они принесли ради защиты академии.

Вздохнув, Император опустился на пол, рядом с бессознательным Грегом. Положив ладонь на грудь соратника, Даррен начал делиться с ним магией.

– Подождем, пока Грегуар к нам вернется. Я, к своему стыду, забыл, что отсюда никого не получится вынести. Покинуть коридоры последней надежды можно только по доброй воле.

Хестер опустилась рядом с Дарреном и, прижавшись к его плечу, принялась создавать маленьких светлячков.

– В нашей семье сохранились легенды о Прядильщицах, – проговорил вдруг Левайр, – они видели магию как