Мозг разрывался от перегрузки нервной системы, которая трубила о серьезном ранении. Боль затмевала все, девушка ничего не видела и не слышала, а чувствовала лишь огонь в животе, который разрастался с каждой секундой. Обычный человек уже бы умер, да и не каждый форсъюзер пережил бы такое. И несмотря на нахлынувший ужас и панику, Алена отчаянно пыталась не прибегать к Силе, чтобы исцелить себя. Она должна уйти, унести с собой опасное оружие. Но у магнума будто был собственный разум, и несмотря на попытки вмешаться, артефакт не позволял ей отойти на тот свет.

«Нет, нет, отпусти меня… отпусти, хватит… Я не хочу! Я не смогу снова… Твою мать!»

Ее раздирало от ужаса и боли, она уже не могла соображать, только барахтаться в темном омуте. Неужели это пришлось пережить каждому, кого она линчевала своей рукой? Именно это чувствовал Гавриэль, когда она пронзила его сердце? Именно эта агония пожирала ее учеников в последние секунды жизни? И почему тогда Гавриэль смог уйти, а ее продолжала держать сила магнума? Неужели она настолько жалкая, что не в состоянии просто умереть?!

Резкий, грубый толчок вернул Алену в сознание, она закричала и распахнула глаза, увидев лишь небо и пассажирское кресло автомобиля, на которое ее закинули. Похоже, что закинули. Она свернулась, подтянув колени к животу, и увидела Вейдера, садящегося за руль. Он хотел спасти ее? Разумеется, хотел, ведь она была источником столь заветной мощи, которую, распробовав на Кореллии, он не отпустит. И теперь девушка ощущала, что не только артефакт поддерживал в ней жизнь, но и ситх, он не позволял ей уйти.

Взмолиться и попросить о быстрой смерти Алена просто не смогла, ее снова отбросило в пучину боли и тьмы, даже лихая езда уже не способствовала пробуждению. Слабость набрасывалась все яростнее, впивалась и вытягивала силы, оставляя только боль. Если так выглядело предсмертное состояние, то что же напоминала смерть? Покой? Или же ее будут ожидать вечные муки?

В любом случае, боль не прекращалась, Алена осознавала ее, но она куда-то отдалялась, терялась, как силуэт маяка в тумане. Она слышала голоса, много голосов, и они принадлежали не магнуму, а живым людям. Среди них особо грозно звучал Вейдер, Алена нашла в себе силы приоткрыть глаза и обнаружить странную картину: она находилась в помещении, ее окружали люди, в чем-то пытающиеся убедить ситха. Но их доводы ему не подходили, мужчина злился, терял терпение, и схватив Силой одного из незнакомцев, швырнул в стену, вызвав у остальных ужас.

— Вы тоже ничего не сможете сделать?! — отчетливо услышала Алена.

Может, врачи — скорее всего врачи, судя по белым халатам — и не смогут, однако страх перед разгневанным ситхом заставил их изменить решение. Алена только успела понять, что ее куда-то везли, на большее ее разум оказался не способен, она отключилась. И, честно говоря, не желала просыпаться, хотя кое-что ее действительно заинтриговало.

Страх. Вейдер боялся. Боялся, что она умрет, причем именно она, хотя за магнум он тоже переживал. Быть может, мужчина не стал бы столь остро реагировать, однако что-то заставило его спроецировать ситуацию на события минувших лет, когда из-за него умерла Падме. По словам Ионы, которая в силу своей профессии знала довольно много, сенатор Амидала потеряла волю к жизни. То же сейчас испытывала и Алена, она предпочла добровольно умереть, нежели чем оставаться рядом с ним, с воплощением зла, которое медленно угнетало и пожирало ее дух. Вряд ли Алена была дорога Вейдеру, как человек или женщина, но вот как память — определенно. Ведь только она оставалась единственным светлым лучом из прошлого.

Хотела бы девушка верить, что и Энакин Скайуокер все еще жил под толстой броней тьмы. Но она не знала наверняка, последний год ей довелось жить рука об руку с Вейдером, его тиранией и жестокостью, к которой пришлось не просто привыкнуть, но и пристраститься, чтобы не сойти с ума. Позволяя унижать себя, получая извращенное удовольствие от ощущения силы, которая имела над ней контроль, Алена скатилась в глубокую бездну. Она думала только о том, как бы выжить, позабыв о собственных принципах и правилах.

Она убила своих учеников ради власти и выживания. Даже во времена Республики, не отличаясь чересчур мягким сердцем, девушка ни за что бы не пошла на это. Она бы сама подставилась под удар, но никогда не позволила бы причинить вред детям. Пусть даже таким упрямым и раздражающим, как ее змейки.

Не удивилась бы Алена и тому, что пережитые события — всего лишь страшный сон. В бессознательном состоянии она ощущала себя куда понятнее и реальнее, чем прежде, это состояние было знакомо. Но его привычность ничуть не успокаивала.

Момент, когда боль перестала беспокоить Алену, растворился во времени. Она и перестала волноваться, отключила сознание, наслаждаясь пустотой, пока к ней не начала возвращаться чувствительность. Ощущение невесомости, и в то же время вязкости, словно она мошка, попавшаяся в липкую смолу, все сильнее давило и беспокоило девушку. Озарение снизошло на нее внезапно, ударило четкой ассоциацией с состоянием стазиса. Именно эту пустоту она чувствовала на протяжении долгих лет.

Испуг вырвал Алену из кошмара мыслей, но реальность заставила паниковать ее не меньше. Она находилась в воде, но дышала благодаря кислородной маске. Открыть глаза удалось не с первой попытки, с непривычки их жгло, а когда девушка попыталась всплыть, то ударилась руками о стекло. Она попыталась отпрянуть в другую сторону, но тут же уперлась спиной в прозрачную стенку.

Это бакто-камера. Такая же, в которой она провела долгие годы, только без возможности двигаться. И хорошо, что лишь собственное тело служило ей клеткой, иначе в замкнутом пространстве, без возможности даже руки вытянуть, она бы свихнулась.

Алена не понимала, что происходит. Забыла о ранении, в голове царил туман. Она лишь знала, что находится взаперти под толщей воды, не в состоянии выбраться. Захлебывалась страхом, билась в ужасе, отдаленно слыша чьи-то голоса, видя смутные силуэты сквозь толщу стекла и воды. Паника нарастала, и тогда Алена почувствовала сладковатый запах и легкое дуновение из кислородной маски. Ей пустили газ, быть может, усыпляющий, но становиться пленницей своего тела вновь она не хотела, поэтому попыталась сорвать маску.

Она могла умереть, захлебнуться или пораниться, но почему-то здравый смысл стал для Алены чем-то далеким. Не пытаясь даже прибегнуть к Силе, она продолжала метаться из стороны в сторону, задыхалась и не контролировала себя, пока ее страх неожиданно