Слезы обжигают глаза, но я смаргиваю их, пока Коффи не заметила.

– Ничего, маленькое зернышко поньи. – Не глядя торговцу в глаза, я бормочу: – Мы попозже зайдем.

Мне приходится собрать волю в кулак, чтобы оставаться спокойной, когда мы отходим от его тележки и сливаемся с толпой.

Кажется, что хуже день быть уже не может.

Мы почти вышли с рынка, когда я слышу голос. Сначала мне кажется, что это игра воображения, но потом… нет. Я слышу его снова. Мое имя.

– Бинти!

Нет. Не сейчас, не здесь. Я резко оглядываюсь, одновременно пытаясь подтолкнуть Коффи вперед, но потом замечаю в толпе лицо, от которого уже не могу отвести взгляд.

Мама.

Мама проталкивается через толпу, двигаясь против течения и пытаясь догнать меня.

– Бинти! Бинти, подожди!

Нет. Ко мне возвращаются воспоминания о том, как совсем недавно я позволила маме встретиться с Коффи. Та почти сразу стала изводить меня предупреждениями о том, что Коффи может оказаться дараджей, как и она. Я не могу допустить, чтобы Коффи слышала подобное, не могу позволить им встретиться снова.

– Бинти! – Мама уже подошла опасно близко. Наверное, она еще не заметила Коффи из-за ее низкого роста, но вот-вот увидит. Я делаю первое, что приходит в голову – поворачиваюсь и выбиваю подпорку из-под прилавка с фруктами. На улицу обрушивается каскад дынь, люди пытаются увернуться от них, а продавец оплакивает испорченный товар. Нескольких мгновений суматохи достаточно. Я быстро тащу Коффи прочь. Я все еще вижу мать – она вытягивает шею, высматривая нас, но глядит не в ту сторону. С каждым шагом, увеличивающим расстояние между нами, мое сердце колотится как барабан, и я представляю, что она может сделать со мной, если мы встретимся взглядами. Может, она лишит меня способности двигаться, заставит отдать ей Коффи. А что, если она использует силу против Коффи и заставит ее уйти от меня? Я ускоряю шаг.

– Мама! Мама! Ой! Ты делаешь мне больно!

– А? – Я ошарашенно опускаю взгляд и обнаруживаю, что сжимаю руку дочери, словно тисками – так крепко, что ей стало больно. Она глядит на меня, нахмурившись, со свирепостью, которая так сильно напоминает мать, что мне хочется отойти подальше. Я тут же выпускаю ее руку.

– Извини, малышка. – Заставляя себя говорить спокойно, я приглаживаю ей волосы. – Я просто хотела убраться подальше от этой суматохи.

– Ничего страшного, мама, – беззаботно отвечает Коффи. Она уже простила меня, хоть я этого не заслуживаю.

– Я забыла деньги дома, – вру я. – Сходим за покупками в другой раз.

– Хорошо, мама. – Коффи оглядывается через плечо, озадаченная. – Мама, а кто была та женщина, которая нас звала?

– Какая женщина? – Я мгновенно напрягаюсь.

– Там была симпатичная женщина. Она шла за нами.

Я хватаю ее за руку.

– Не было никакой женщины, Коффи.

– Была! – Коффи с трудом поспевает за мной. – Почему она звала тебя другим именем, мама?

– Она спутала меня с кем-то другим. – Не говоря больше ни слова, я тащу ее следом, стараясь не показывать эмоций. Воротник платья промок от пота, зрение туманится, и меня мутит. Кажется, что мама преследует меня. Мама, которая никогда больше не увидит мою дочь; мама, которую я не видела четыре года.

– Кто она, мама?

– Никто, – шепотом отвечаю я. – Просто никто.

Когда мы возвращаемся домой, Лесего уже поджидает нас снаружи.

Он машет рукой, я машу в ответ, стараясь не смотреть на табличку, прибитую к двери дома, который когда-то был нашим. «ПРОДАНО». Одно это слово делает происходящее намного реальнее.

– Разобралась с делами? – спрашивает Лесего.

Коффи неуверенно смотрит на меня, но я качаю головой.

– Конечно, – отвечаю я и отпускаю руку дочери. Она тут же бежит к отцу. – Все в порядке.

– Хорошо. – Лесего переключает внимание на Коффи. Он приседает, чтобы оказаться с ней на одном уровне, и серьезно смотрит на нее: – Ты готова, Коффи?

– Готова к чему, папа?

– Я, ты и мама отправляемся в маленькое приключение, – говорит он. У меня сжимается сердце, когда она позволяет ему взять ее руку и легонько ее стиснуть – она полностью доверяет ему. – Будет очень весело.

– Какое приключение? – спрашивает Коффи.

Я внимательно наблюдаю за Лесего. Он еще не рассказал мне, как собирается объяснить все Коффи, но он лишь на мгновение смотрит мне в глаза, а потом вдруг поднимает Коффи и сажает ее себе на плечи. Она восторженно визжит.

– А это будет сюрприз! – отвечает он, делая вид, что хочет ее пощекотать. – Вперед!

Лесего показывает дорогу, неся Коффи на плечах, и вот мы подходим к границе района Кази. Сердце колет, когда я смотрю на его улицы. Время, когда мы с мамой жили здесь, осталось так далеко в прошлом, что иногда кажется, будто этого на самом деле никогда и не было. На мгновение меня охватывает странное искушение – пойти дальше по знакомому маршруту, туда, где когда-то был наш дом. Я подавляю это чувство, когда Лесего останавливается перед невысокой неприглядной постройкой на главной улице. Судя по неосвещенным окнам, там никого нет. Я растерянно смотрю на Лесего.

– Ты уверен, что это то место?

Лесего кивает:

– Он сказал встретиться с ним здесь после полудня. – Лесего пожимает плечами: – То есть сейчас.

Проходит несколько минут, а затем я замечаю, что кто-то идет в нашу сторону. Против солнца черты лица сложно различить, но я вижу, что этот мужчина крупнее всех, кого я когда-либо видела. Балахон колышется вокруг его лодыжек, когда он тяжелым шагом приближается к нам. Заметив нас, он останавливается.

– Могу ли я вам помочь? – Голос у него грубый.

– Уф… – В голосе Лесего внезапно появляется неуверенность. – Ох, здравствуйте. Меня зовут Лесего. Мы встречались с вами несколько дней назад, вы сказали прийти сюда, чтобы обсудить… работу для меня?

Мужчина подходит ближе, и теперь я могу лучше разглядеть его лицо. У него выбеленные дреды, которые достают до локтей, и припухшая коричневая кожа, которая явно видала лучшие времена. Некоторое время он переводит взгляд с меня на Лесего и обратно, хмурится, словно пытаясь вспомнить, о какой встрече речь. Затем он говорит:

– Ах да, Лесего. Конечно. Простите мою забывчивость, конечно, я вас ожидал. – Он смотрит на Коффи. – А это, видимо, ваша дочка и, – он поворачивается ко мне, – ваша прекрасная жена, Башида.

– Рашида.

– Меня зовут Бааз Мтомбе, – поспешно продолжает он. – Вот сюда. Извините, пропустите меня… – Он протискивается мимо, достает из кармана ключ и открывает дверь постройки, рядом с которой мы по-прежнему стоим. Повозившись некоторое время, он жестом приглашает нас внутрь.

Внутри магазинчик Бааза выглядит не лучше, чем снаружи, – на самом деле я даже не уверена, что это магазин. Комната, в которой мы оказываемся, обставлена бедно – посередине маленький круглый столик и стулья различной степени убитости, больше ничего. Бааз садится первым, и