дыша, она окинула взглядом серых.

– Понимаю, вы не можете отпустить нас обоих. – Она повысила голос, чтобы все серые ее услышали, но Экон все равно различил, как он дрожит. – Но я предлагаю вам сделку. Отпустите юношу, заберите вместо него меня.

Экон тут же словно проснулся.

– Тэмба, нет…

– Тише, мальчик, – отрезала Тэмба. Теперь она смотрела вперед, на того из серых, который был похож на папу. Экон проследил за ее взглядом и увидел, что серый смотрит на нее с любопытством, словно что-то обдумывая. Тэмба вскинула подбородок: – Ты принимаешь предложение?

Последовала долгая пауза, а затем папа медленно кивнул. Он поднял руку, словно отдавая кому-то молчаливое приказание, и серые отошли от Экона и сгрудились вокруг Тэмбы. Она дрожала всем телом. Их пальцы дотянулись до нее, хватая за руки, за ноги, за шею, но она не шевелилась. Экон в ужасе смотрел на это.

– Тэмба! – крикнул он. – Не…

– Уходи, Экон. – Тэмба прикрыла глаза, и в ее голосе звучала пугающая покорность. – Уходи.

– Но…

– Найди мою внучку, – спокойно произнесла она. – Найди ее и отведи домой… к ее маме.

Экона затрясло.

– Должен быть какой-то другой способ. Должен…

– Мы заключили сделку, мальчик, – сказала Тэмба. Она поежилась, когда серые принялись дергать ее одежду, волосы, но не двинулась с места. – Все в порядке, иди.

Экон осознал, что делает, как она сказала, хотя все внутри его хотело остаться. Он увидел, как Тэмба становится все меньше, затерявшись в сером море существ, окруживших ее. Он заставил себя повернуться и побежал, и тогда он услышал первый крик.

Он бежал, пока крики и стоны не перестали доноситься до него.

* * *

Тэмбы больше нет.

Три слова. Экон ощущал, как каждое из них падает на него тяжелым грузом – весомо и неотвратимо. Он вздрагивал, когда каждое из этих слов отпечатывалась на стенах сознания, пускало корни, которые он не сможет выдернуть, не ощутив боли. Он чувствовал, как они плодятся и разрастаются, захватывая мысли.

Тэмба мертва. Тэмбы больше нет.

Экон не мог стереть из памяти момент, когда в последний раз увидел лицо Тэмбы. В нем читалось спокойствие, решимость, которую он уже привык видеть от нее, но были и другие эмоции – страх, боль, агония. Он не знал, что эти похожие на призраков существа сделали с Тэмбой, и эгоистично предпочел бы не узнавать.

Трус, – произнес голос в голове.

Не обращая на него внимания, Экон поспешил вперед. Он настолько углубился в туман, что едва мог разглядеть собственную вытянутую руку. Это тревожило, и этот туман слишком сильно напоминал другой – тот, который он видел с Коффи в Великих джунглях. Тогда они с Коффи потеряли сознание, а когда очнулись, обнаружили, что их вещи украл гигантский паук. Экон старался идти быстрее, на ходу считая шаги.

Раз-два-три. Раз-два-три. Раз-два-три.

Воздух с каждым шагом становился холоднее, кожа покрывалась мурашками, начали стучать зубы. Через несколько минут он перестал чувствовать кончики пальцев, воздух обжигал ноздри. Экон потряс головой, отгоняя желание сесть и свернуться клубком.

Коффи где-то в этом странном месте, и он найдет ее – нужно просто продолжать идти. Раз-два-три. С каждым шагом он представлял, что приближается к ней. Он найдет ее, отведет на равнины Кусонга, как они и собирались. Он найдет ее, должен найти.

А если нет? – зловеще произнес голос в голове. – Ты уже много раз подводил людей, – продолжал голос. Экон слышал в нем язвительность, насмешку. – Ты подвел Коффи, когда не помешал Феду забрать ее. А теперь ты подвел Тэмбу. Она погибла из-за тебя.

Он уже не слышал ничего, кроме этого голоса, чудовища в голове; он чувствовал, как оно разрывает его изнутри. В тумане, в этом безлюдном месте было слишком легко просто отдаться ему. Его дыхание замедлилось, и он почувствовал, что вот-вот сдастся.

А потом он увидел впереди свет.

Сначала он заподозрил, что это еще одна иллюзия, но нет… Чем ближе он подходил, тем четче мог различить – деревья расступались, туман становился не таким густым, и он видел просветы зеленой травы. Он ускорил шаг, перешел на бег. Экон прорвался между последними деревьями, готовый увидеть по другую сторону что угодно… и остановился. Он стоял на краю сада.

Здесь были самые разные цветы, но все – окрашенные во всевозможные оттенки кроваво-красного. Справа он увидел постройку, похожую на конюшни при храме Лкоссы, а дальше за ней, по прямой – огромное здание из черного камня, со множеством окон, которые светились разными оттенками желтого и оранжевого.

Что это за место?

– Стой.

Экон вздрогнул, когда тишину внезапно нарушил чей-то голос. Он был тихим, глубоким, с нотками рыка, но, по крайней мере, это был не Феду. Он медленно повернулся к обладателю голоса. Это оказался юноша примерно его возраста, с коричневой кожей и темными волосами. Он хмурился.

– Кто ты? – Голос юноши слегка дрожал, и его взгляд метался между Эконом и деревьями, из которых он только что вышел. Экон не понимал, чего тот боится, это он здесь был безоружным. Он медленно поднял пустые руки.

– Меня зовут Экон Окоджо, – медленно произнес он. – Извините, что пришел без разрешения. Я просто ищу подругу. Подозреваю, что она здесь.

Кажется, это застало юношу врасплох.

– Подругу? – недоверчиво спросил он. – О ком речь?

– Коффи, – ответил Экон. – Ее зовут Коффи.

Глаза юноши расширились. Похоже, он медленно что-то осознавал.

– Послушай. – Экон шагнул вперед. – Не хочу проявлять неуважение, но мне правда, правда нужно найти подругу. Мне кажется, она может быть в опасности…

– Коффи в опасности.

К горлу Экона подступил страх.

– Ты ее знаешь? Ты знаешь Коффи?

Юноша кивнул, и Экону показалось, что он прочел в его глазах усталость – и такой же страх.

– Меня зовут Зайн, – сказал юноша. – Идем со мной.

Часть 4. Любовь – это крокодил в реке желания

Ночной зоопарк. Рашида

Я смотрю в глаза дочери и ненавижу их.

Дело не в том, что они некрасивы – они приятного темно-карего цвета, а когда в них попадают солнечные блики, я вижу проблески золота. Нет, я ненавижу их не за цвет, я ненавижу их, потому что они не принадлежат ни мне, ни моему мужу. Невозможно ошибиться, невозможно отрицать – это глаза Кобры. Не сомневаюсь, если моя дочь будет стоять рядом с ней, кто-то даже может решить, что это ее дочь.

– Мама!

Сердце пропускает удар, когда я замечаю, как Коффи улыбается мне. В ее взгляде – восхищение и любовь, и я не хочу пропустить ни малейшей их крупицы.

– Давай уже пойдем!

Когда-то и я была как она – с нетерпением ожидала дня, когда мы с мамой пойдем на рынок. Я окинула взглядом наш крошечный дом – слишком потертый коврик у двери, слишком потрепанные занавески. Коффи ничего этого не замечает, она просто видит родной дом. Она не знает, что