Шрифт:
Закладка:
— Это для генератора, — пояснил Гедимин. Константин вздрогнул и снова повернулся к нему.
— Что, есть свежие мысли?
Сармат, недовольно щурясь, качнул головой.
— Нет. Пусто, как в вакууме. Ассархаддон пишет — делай промышленный образец, как будто обмотка уже есть. Ладно, сделаю…
— Да-да, займись делом, — закивал Константин. — Чертежи, расчёты, — что-нибудь у тебя есть? Помощь нужна?
Гедимин на секунду задумался — с чертежами он вчера возился сам, размеры и пропорции прикинул на глаз, о Константине вообще не вспоминал.
— Пересчитай, если время есть, — он положил перед сарматом открытый ежедневник. — Генератор приблизительно на шестьсот ватт, сто граммов ирренция в сердечнике.
Константин хлопнул ладонью по колену.
— Атомщик, опять ты бегаешь с листками! Тебе смарт выдали? Почему не работаешь?
Гедимин, пропустив всё это мимо ушей, молча ждал. Северянин рассмотрел чертежи и задумчиво покивал.
— Да вроде всё нормально… Ротор запускается вот этим стартером? А если аккумулятор разряжен или повреждён?
— Тогда запускается с пинка, — Гедимин показал точку, в которую предполагалось пинать. Константин хмыкнул.
— Так и вижу, как Маркус на своём крейсере ходит и пинает РИТЭГи, ходит и пинает… Ну хорошо, я тебе это обсчитаю. Только пока за материалы не хватайся, ладно? Пора уже привыкать работать, как разумное существо…
07 марта 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
Почти готовый ирренциевый РИТЭГ стоял в «грязном» отсеке под особо плотным, непрозрачным защитным полем. Не потому, что он «фонил» — ипроновая фольга не пропускала наружу даже всепроникающее сигма-излучение — а потому, что Гедимину смотреть на неработающий агрегат было неприятно, и чем дальше, тем неприятнее.
«Ну вот, собрал. И что теперь с этим делать?» — сармат сердито посмотрел на защитный купол. Генератор сквозь него не просвечивал, но Гедимин знал, что он там, — напоминание об очень досадной неудаче. «А может, он неисправен. Никто же не проверял…» — сармат покосился на выход в «чистый» отсек. Мысли о проверке у него были — он собирался сделать пробную обмотку из медного провода и посмотреть, как генератор работает, но Константин — как обычно, засевший в «чистой» лаборатории — запретил испытания и выдавать провод отказался. Гедимин думал, угрюмо глядя на бесполезный РИТЭГ, что через пару дней отодвинет непрошеного командира и закажет провод сам — и, возможно, напишет Ассархаддону, что ему мешают работать.
На стене за спиной одного из охранников мигнул жёлтый светодиод — «чистый» отсек вышел на связь.
— Тут Хольгер. Ищет тебя.
«Хольгер?» — Гедимин удивлённо мигнул. «Что он тут делает?»
В этот раз химик был в тяжёлом скафандре и даже прикрыл глаза тёмным щитком. Перешагнув порог, он с любопытством огляделся, остановился взглядом на системе телекомпов, насторожившихся лаборантах и хмуром Константине и еле слышно хмыкнул.
— Вот где вы работаете…
— Именно, — буркнул Константин. — Здесь работаем мы. Атомщик живёт вон там. О работе говорить не буду.
Гедимин покосился на него с привычной досадой — ни ругаться, ни драться уже не хотелось. «Напишу Ассархаддону. Пусть он думает, кто ему нужен…»
— Понятно, — сказал озадаченный Хольгер. — Тогда — можно к тебе?
Он повернулся к Гедимину.
— Я кое-что принёс из Химблока. Арториан считает, что тебе это будет интересно.
— Арториан? — Гедимин мигнул.
— Арториан Марци, координатор Химблока, — со вздохом сказал Константин. — Пора бы выучить.
— Пойдём, пойдём, — заторопился Хольгер, с опаской покосившись на Гедимина. — Тут какие-то расчёты — я не хотел бы им мешать.
«Вот только скажи, что он тебе мешает,» — Гедимин с недобрым прищуром посмотрел на Константина. Тот сделал вид, что увлечён цифрами на экране, и вообще ничего не слышит.
— Ух-ху, — выдохнул Хольгер по другую сторону санпропускника, устроившись в свободном кресле. — Кажется, вы не ужились… А тут у тебя что? Что-то радиоактивное?
— РИТЭГ. Не работает, — буркнул Гедимин, досадливо поморщившись. — Говори, что у тебя?
Хольгер отщёлкнул одну из пластин скафандра, и на его ладонь выпал плотный свёрток — небольшой прямоугольный предмет, обёрнутый непрозрачным скирлином. Гедимин подвинул к сармату поддон с мягкой выстилкой и на всякий случай включил генератор защитного поля.
— Нет, не нужно, — сказал химик, разворачивая скирлин. — Это не радиоактивно, скорее — наоборот. Арториан предложил назвать это «fli’ija».
— «Растворитель»? — Гедимин с удивлением посмотрел на брусок серебристого металла и протянул к нему щупы анализатора. По его опыту, растворители — даже имеющие твёрдую форму — обычно не носили, завернув в скирлин, а если пытались — заканчивалось это плохо.
— Вот и я думаю — название не очень… — покивал Хольгер, пристально глядя на Гедимина — не на щупы или экран анализатора, а на видимую часть лица сармата, как будто боялся пропустить какую-то реакцию.
«Ag (металлическая решётка) — 97,25%» — выдал анализатор, на долю секунды остановился и продолжил: «Ke — 2,5%; Yp — 0,25%».
— И? — Гедимин перевёл недоумённый взгляд на Хольгера. Тот ухмыльнулся.
— Засунь его под омикрон-пучок. Чем плотнее, тем лучше.
Гедимин потянулся за излучателем — тем самым, с помощью которого связался недавно с Конаром; к удивлению сармата, устройство у него не отобрали и не заставили уничтожить — об излучателе вообще никто не вспомнил и не спросил. Гедимин не раз порывался его разобрать, но всё время что-то отвлекало. «Пригодился,» — равнодушно подумал сармат, закрепляя серебряный слиток между собой и защитным полем над генератором и направляя на него излучатель. Зелёный луч упёрся в металл и — как показалось на долю секунды сармату — застыл на месте. Экран за ним подёрнулся красноватой рябью, но ни единой зелёной искры на нём не появилось. Примерно секунду Гедимин разглядывал защитное поле; затем дёрнулся,
