больше всего вызывал ассоциацию с одуванчиком. Но не с тем, который красуется белыми зонтиками пушинок на радость детишкам, а с обычным распустившимся цветком. Вот только вместо желтых лепестков основание было усыпано мерзкого вида извивающимися щупальцами отвратно-блевотного цвета. На кончиках каждого щупальца подрагивали кругляши глаз. А центре «цветка» возвышалось основное отличие от его растительных собратьев — огромный шар-глаз. У физического воплощения К’Туна, а никем другим это создание являться не могло, был своеобразный фетиш на органы, дарующие зрение: глаза были натыканы даже в подложке, из которой и прорастали зрячие щупальца.

— Ты осмелилась напасть на Бога? Жалкое создание, ты приблизила свою гибель. Твоя смерть предрешена…

Но жуткий потусторонний голос, возникающий, казалось, прямо в голове, нисколько не заинтересовал Азшару и уж тем более не подвиг на общение. Также не напрягла ее и попытка ментального воздействия, которое оказывал на нее павший бог с помощью магии Разума на протяжении спуска в обитель и которое усилилось на порядок после появления К’Туна. А уж тратить время на лицезрение этого монстра… нет, не за этим она сюда пришла.

Но от некоторой доли пафоса в угоду моменту королева эльфов не стала отказываться, и по банальному щелчку тонких пальчиков вокруг главного ока бога возникли копья, преисполненные Светом. Сорвавшись в тот же миг в полет, магические снаряды, несмотря на эффект внезапности, не смогли достигнуть цели и уткнулись в невидимую преграду. Расплывшись кляксами по поверхности щита, заклинания не смогли нарушить его структуру, но по крайней мере сделали его видимым для обычного зрения. Мутный купол проходил ровно по бортику бассейна.

Оценив мощь и неприступность барьера, запитанного от сил Бездны, Азшара неслышно хмыкнула. Она не из тех разумных, что любят меряться голой силой, ведь магия — это прежде всего Искусство… А в барьере кроме запредельного количества маны ничего и не было. Между Азшарой и К’Туном появились три сгустка желтого, светло-зеленого и темно-зеленого цветов, которые начали сплетаться в разноцветное копье толщиной с дерево в два обхвата.

Использование Света супротив Тьмы — с одной стороны донельзя логично, ведь он является ее прямым антагонистом, вот только верно и обратное: эти две сущности находятся в равновесии, но, получив малейшее преимущество, легко выигрывают у оппонента. Именно поэтому у световых копий не было ни шанса одолеть защиту бога. Ведь они имели конечный заряд, в отличии от сферы, обладающей потенциально бесконечным источником подпитки: все зависело от пропускной способности канала питающего неразрушимый с виду щит. А вот добавление к Свету элементов Жизни и Хаоса, что сильно конфликтовали с эманациями Бездны, могло принести плоды победы. Оставалось еще решить вопрос с подпиткой чар, но судя по тому, что новое копье уже было сформировано, а разноцветные облачка и не думали пропадать или прекращать снабжать заклинание энергией, Азшара не упустила из виду этот момент.

— … Ты уже мертва, смирись, — К’Тун, уверенный в своей безопасности, все это время продолжал психологическую обработку и пытаться продавить ментальные барьеры, однако то, что вокруг Азшары не виднелось никакой защиты, не означает, что ее не было вовсе. Она умела учиться не только на чужих, но и на своих ошибках.

Наконец заклинание сформировалось, и оказалось, что это никакое не копье. С конца световой палки сорвался трехцветный луч, закрутился вокруг оси, превращаясь в эдакую вытянутую веревку, и впился в защитную сферу, прямо напротив зрачка огромного глаза. Уже спустя секунду, К’Тун осекся, а его глаз сфокусировался на пытающимся пробуриться вражеском заклинании. Около точки соприкосновения защита стала размываться, постепенно тускнея. Но так продолжалось недолго, уже спустя мгновение пятно мрака напротив луча начало восстанавливать свои позиции концентрируя все больше и больше энергии, одновременно с этим остальная область сферы побледнела, избавившись от грязевых разводов Бездны. Система застыла в некоем равновесии, где три силы бросили вызов одной.

Но такое положение дел не устраивало ни одну из сторон. Облачка, питающие заклинание Азшары, стали расти, увеличивая тем самым диаметр энергетического луча. Но Древний бог тоже сделал свой ход, и площадь вздрогнула, когда прямиком из пола, ломая плиты, полезли разнообразные щупальца, также увенчанные глазами, как и основное тело их создателя. В какой-то момент большая часть отростков внезапно посмотрела прямиком на эльфийку, и в их зрачках заклубился мрак, а остальные сосредоточились на источниках маны светового сверла. За спиной, из злополучного коридора, послышался нарастающий шелест — элитные силы, сформировав ударный кулак, спешили к месту начавшегося сражения.

Не изменившись в лице, словно находиться в окружении сотен щупалец — это ее нормальное времяпрепровождение, Азшара положила правую руку на Душу Дракона, и в ту же секунду мир замер. Конечно, не весь Азерот застыл в угоду желанию королевы, но локальная временная аномалия, охватывающая значительную часть храма, имела место быть. Эльфы не были мастаками в магии Времени, но изучение артефакта, к которому приложили лапу в том числе и бронзовые драконы, не прошло даром.

Внимательный наблюдатель легко бы заметил, что искажение времени сработало не для всех одинаково: в отличии от неподвижно застывших щупалец огромный глаз, охваченный черной дымкой, слегка подергивался, словно в попытке сбросить сковавшие его цепи. Однако на самом деле заклинание Азшары не остановило Время для всех, а ускорило ее саму — ведь гораздо проще и менее энергозатратно вырвать из потока Времени только одну себя, чем площадь в несколько сотен квадратных метров. И теперь К’Тун пытался, что-то сопоставить чудовищной разнице в скорости течений Времени и хоть как-то сравняться с противницей, но та не для того влезла на «территорию» Ноздорму, чтобы профукать честно заработанное преимущество и потратить его на разглядывание глазастого монстра…

К’Тун не понял, что сделала наглая эльфийка, размазавшись в поле зрения его многочисленных ок, так и не успевших вступить в сражение, но внезапно его объял Свет. Много Света. Он возник, словно из ниоткуда, аккурат под защитным куполом, ранее считавшимся непробиваемым — по крайней мере, Титанам в свое время быстро надоело ковырять его защиту, и они приковали его прямо вместе с ней. А вот нечего было концентрировать энергию Бездны только в одной точке щита, возлагая остальную защиту на более нейтральную ману!

Если бы здесь присутствовал Утер, прозванный Светоносным, глава ордена Серебряной Длани, он бы уже не смог сомневаться в вопросе: «Могут ли эльфы использовать умения Света паладинов?». Несколько модифицированная Благодать в умелых руках переставала хорошо лечить союзников, но при этом оказалась безжалостна к врагам и по-прежнему не требовала прямого доступа к цели. В своей время принцип обхода магической защиты был