Шрифт:
Закладка:
– Ты цел?
– Все в порядке, – Даромир отодвинулся от ее прикосновения.
Итрида подняла брови и поджала губы. А потом влепила шехху пощечину по здоровой щеке, такую, что его голова дернулась. Парень вскочил на ноги, испепеляя девушку взглядом:
– Совсем рехнулась?!
Итрида не спеша выпрямилась и ткнула шехха пальцем в грудь:
– Это чтобы впредь думал, прежде чем делать. Твои кости болеть перестанут. А вот из кучки пепла восстать, как сказочная Жар-Птица, ты точно не сумеешь. Помни об этом, когда в следующий раз захочешь почесать зубы о дейваса. Эта дичь не по тебе.
И Итрида направилась следом за Марием и Санэлом. Храбр и Бояна встали с двух сторон от шехха. Говорить они ничего не стали – по его побелевшему лицу все было понятно без слов.
Глава 23. Орлиное гнездо
Рудознатцы звали свое селение Орлиным гнездом.
Оно прилепилось к боку горы, искусно маскируясь под ее сизый цвет. Каменные дома оплетали склон, словно диковинные бусы. Итрида успела насчитать шесть витков, пока Санэл вел путников по узкой тропинке по краю пропасти. Бояна только раз заглянула туда, побледнела и отшатнулась, прижав руку к животу. Тихо призналась Итриде, что почувствовала себя так, будто кто-то потянул ее за кишки прямо туда, в разрыв земли, на дне которого пенилась горная река. Из резвых прозрачных волн выглядывали антрацитово-серые острия камней.
На первом витке Гнезда домов стояло немало, но чем ближе к вершине скалы располагался ярус, тем меньше на нем жило рудознатцев. На самом верхнем ярусе находилось всего одно жилище, белеющее, точно кость. Даже издалека было видно, как искусно вырезан узор на его стенах. Дом казался мелодией, застывшей в молочном камне. Санэл пояснил, что там и живет эйре Дваэлис. Не всякий храм в Беловодье мог сравниться красотой и величественностью с жилищем старейшины Орлиного гнезда.
Несмотря на летнюю пору, по улицам гулял холодный ветер, завывающий в скальных трещинах и разрывающий на лоскуты нити дыма, тянущиеся из труб. Дышалось тяжело, не привычным к высоте бродяжникам не хватало воздуха. Итрида обернулась, пропуская вперед Даромира и Храбра. Ветлуга, главная водная жила Беловодья, отсюда казалась широкой серебряной лентой, вьющейся по зеленому шелку заливных лугов.
За все время пути им встретилась только одна женщина, несущая на голове плетеную корзину с мокрым бельем. Возле нее, вцепившись в материнские штаны маленькими пальчиками, семенил мальчишка весен трех с виду. Бояна и Итрида переглянулись. Незнакомка, приветливо кивнувшая Санэлу и осмотревшая путников с любопытством, но без враждебности, не была похожа ни на воя, ни на знахарку, ни на волховку. И тем не менее она свободно носила мужские порты, не чувствуя никакого стыда.
– Наши женщины бьются наравне с мужчинами. Так же стоят в караулах и ходят на охоту. В платье делать все это куда как неудобно, – объяснил Санэл, правильно истолковав гляделки бродяжниц, и добавил со своей негаснущей улыбкой: – Я провожу вас в купальни, а затем покажу, где вы сможете отдохнуть.
– Сан, – начал было Марий, но Санэл предупреждающе поднял ладонь.
– Я знаю, что вам дорого время. Но уверен ли ты, Марий, что старейшина согласится на то, что ты хочешь ему предложить?
– Я смогу его убедить.
– Вот пока будешь убеждать, наши гости и отдохнут. Пара часов точно ничего не изменит.
Марий взъерошил волосы, хмурясь и поглядывая то на бродяжников, то на Санэла. Перевел взгляд на костяной дом, который поднявшееся над горами солнце окрасило в цвет бледного золота, помолчал и наконец кивнул:
– Тогда все сделаешь сам. Я отправлюсь к Дваэлису прямо сейчас. Ведь он свободен?
– Ты же знаешь, что для тебя двери его дома всегда открыты.
Итрида незаметно выдохнула, радуясь, что хоть ненадолго передохнет от его присутствия. Чем ближе они подбирались к Огнь-Камню, тем беспокойнее становилась живущая в ней волчица. Итриде нужно было перевести дух, но близость Болотника то и дело прокатывалась волной мурашек по коже.
Марий обвел бродяжников темным взглядом, напоминающим заросший ряской камень на дне пруда. Сверху хрупкая зелень, а под ней – серая твердь, способная переломать все кости…
– Просто помните, зачем мы здесь. Понимаю, кое-кому сложно держать себя в руках, – Болотник не смотрел на шехха, но у того все равно желваки заходили под кожей, хоть Даромир и смолчал. – Но не забывайте, что для вашей подруги это единственный шанс. Другого нет и не будет.
Дейвас повернулся спиной к бродяжникам и быстро зашагал по тропе, ведущей к дому старейшины. Санэл потер руки и улыбнулся им – разом всем, как делал это с самого начала.
– Пойдемте. Я отведу вас к купальням. В них есть всё, что вам может пригодиться. Чистые вещи должны были уже принести. Пока будете мыться, я договорюсь насчет еды.
Итрида прошла между бродяжниками и встала перед Санэлом, скрестив руки на груди:
– Почему ты ведешь себя так, словно мы – твои желанные гости? Откуда вы про нас узнали? Ты ведь совсем не удивился, когда нас увидал. Уверена, когда Болотник вой дет в эти костяные хоромы, его уже будут ждать накрытый стол и ответ вашего старейшины.
Уголки губ рудознатца снова поднялись, хотя во взгляде появилась растерянность. Только сейчас Итрида разглядела, что Санэл, несмотря на ладную стать и ширину плеч, совсем молод, не больше шестнадцати весен. Не к месту Итриде подумалось, что улыбкой он скрывает неуверенность, защищается ею от опасных чужаков, словно щитом.
Вот только настоящий щит тут пригодился бы куда больше.
Санэл вместо ответа вытянул руку и выкрикнул какое-то слово на неизвестном языке. Бродяжники недоуменно переглянулись, но не прошло и минуты, как из поднебесья пестрым камнем упала крупная птица, сев точнехонько на вытянутую руку парня.
– Орлы – вот наши глаза и уши, – Санэл ласково погладил орла по спине. Птица изогнула шею, поглядывая на чужаков золотистым глазом. – Они охраняют наши земли и делятся с нами увиденным, – рудознатец достал из небольшого мешочка на поясе полоску сушеного мяса и протянул орлу. Тот схватил угощение и тяжело взмахнул крыльями, вновь взмывая в воздух. – После смерти наши тела становятся камнем, а души обращаются в орлов.
