Шрифт:
Закладка:
Гномы понимающе подмигнули друг другу.
— Если это так, кхулум, — сказал Эолу давний приятель, — наши поиски не имеют смысла. Поэтому никто из нас в эту сказку не верит! Но я видел камни, выращенные в росе, и они действительно потрясающие! Их сияние исходит из самого сердца кристалла! Они переливаются даже в темноте, словно рядом с ними лежит крошечный горячий уголёк. Наугламир Фелагунда как раз из таких камней сделан! Жаль, не нашли мы серебра, — мастер многозначительно подмигнул, — чтобы одарить нашего друга.
На миг задавшись вопросом: способны ли гномы говорить хоть о чём-то, кроме митрила, Эол достал из мешочка медные мирианы, присоединился к распитию эля. Сушёная рыба из Гелиона никогда не нравилась брату дориатского короля, однако сейчас, задумавшись, Синда ел её и не замечал раздражающего привкуса.
Встретившая в дверях трактира гномиха, теперь одетая более соблазнительно, подсела к молодому мастеру с массивными браслетами, взяла заплетённую в косу бороду и кудрявой кисточкой пощекотала нос мужчины.
— Я скучала, — с укоризной произнесла дева, — ты уезжал слишком надолго!
— Найду клад — вернусь навсегда. Ты же знаешь, — искатель митрила крепко обнял уютную пышногрудую возлюбленную, — я без тебя жить не могу!
Эол отвернулся, опустил взгляд в кружку, внимательно изучая пузырьки пены, словно это могло помочь гномам найти то самое, ну, понятно какое серебро, миг-миг.
— Долбаный Феанарион, — прошипел брат Тингола. — Ничего, я придумаю, как устранить тебя с моего пути.
***
— Я думаю поехать в Нарготронд, — словно сам себе, сказал Тьелпе, критически рассматривая выставленные на продажу изделия. — Хочу поговорить с Элендилом.
Дуилино удивлённо посмотрел на принца, пожал плечами.
Проходя между рядами лотков и богато расшитых шатров ногродской ярмарки, эльфы не искали ничего конкретного, интерес был совершенно праздным. А ещё оказалось очень интересно наблюдать за тем, как одни торговцы принципиально, до страшной ругани, не брали мирианы, другие — наоборот, принимали оплату только драгоценными кругляшами и овалами, а третьи были готовы договориться на любой способ расчёта. А ещё среди рядов мастеров и их помощников, а также нанятых только для продажи товара работников ходили и предлагали свои недешёвые услуги оценщики и проверяльщики качества и подлинности мирианов — их соответствия номиналу. Разумеется, находились нечестные дельцы, пытавшиеся договориться за хорошую плату, чтобы их не трогали. Порой приходилось вмешиваться охране ярмарки.
День был холодный, первые заморозки давно миновали, и хоть снег пока не лёг на землю, меха раскупались хорошо. На третий день торговли среди рядов не осталось никого из привозивших шубы, шапки, шарфы и муфты.
— Зачем тебе понадобился Элендил? — наконец, задал вопрос Дуилино, остановившись около весёлого старичка с крайне нетипичными для наугрим изделиями. Было понятно, что гнома нанял какой-то эльф, не желавший самостоятельно продавать свой товар.
— Я думал — наша ссора давно в прошлом, — отрешённо произнёс Тьелпе, засмотревшись на статуэтку из чернёного серебра, изображающую эльфийку, которая совсем скоро родит дитя. Голова опущена, руки гладят живот, роскошные кудрявые волосы и немного ткани скрывают наготу. — Казалось, мне уже всё равно, почему Элендил бросил меня в пещере. Я полагал, что всё сам себе объяснил. Но нет, я думал об этом снова и снова, особенно после того, как Ириссэ приехала.
Удивлённый взгляд друга заставил вздохнуть и понять, что если начал говорить, придётся объяснять в деталях.
— Я понял, — Куруфинвион вдруг осмотрелся, словно почувствовав взгляд, однако никого знакомого не увидел, как и пристального внимания к себе, — что недосказанность, от которой убегаешь, всё равно рано или поздно настигнет. Понимаешь, отец отсутствовал, когда появилась Ириссэ, и вернуться не захотел. Я понимаю, почему не приехал дядя, даже не берусь его осуждать. Но отец… Ириссэ жила в его дворце, ждала хоть какого-то ответа. Он должен был поговорить с ней. Мы же все не чужие друг другу, что бы ни случилось в прошлом. Но отец всегда так поступал! Всегда! Я не должен говорить подобное, но… Он как безмолвное отражение в зеркале. Я не хочу быть таким. Элендил предал меня, и я должен поставить точку в этой истории.
Дуилино тоже показалось, что за ними кто-то наблюдает. Более того, схожее ощущение уже возникало и вчера, и два дня назад, но каждый раз не удавалось понять, кто проявляет повышенный интерес.
— А ещё я напишу письмо Артанис, — Тьелпе критически осмотрел кинжал, узор на рукояти и лезвии которого напоминал плеть. — И найду способ его доставить.
— Это правильное решение, — кивнул друг.
На небе сгустились белёсые тучи — вот-вот должен пойти снег.
— Не вижу на этой ярмарке ничего, — вдруг очень по-отцовски улыбнулся Куруфинвион, — что бы не мог сделать сам. Думаю, пора собираться в гости к Фелагунду, иначе придётся пробираться по сугробам.
Однако стремительно портившаяся погода смущала далеко не всех, и гулявший меж лотков и шатров певец-гном с эльфийской лирой, к которой был приделан массивный короб для благодарностей, голосил всё задорнее и громче, будто стараясь веселиться назло наступающей зиме:
— У меня есть тайный враг.
Как ни думай, ни крути,
Не сразить его никак —
Прячется в тени.
Он нанёс из-за угла
По коленям мне удар,
И лежу я на земле —
Враг сильней меня!
Подлый, хитрый, тайный, скрытный!
Всё равно ты будешь битый!
Эля мне, ещё мне эля,
И врага я одолею!
Незаметен для меня,
Он везде за мной следит.
Максимально чуток я!
Знаю — враг не спит!
Он напал из-за спины,
Принял я внезапный бой,
Но был в печень поражён —
Вновь сильней враг мой!
Подлый, хитрый, тайный, скрытный,
Всё равно ты будешь битый,
Эля мне, ещё мне эля,
И врага я одолею!
Как-то шёл мой путь чрез лес,
Приключился в нем замес:
Подлый враг меня теснит —
Гадкий паразит!
После битвы той дня два
Болела голова моя.
Эль с утра скорей мне лей,
Ведь враг меня сильней!
Знаю я, что мышцы силой
Заполняет брага с пивом!
Эля мне, побольше эля,
И врага я одолею!
Подождав, пока весёлый
