Шрифт:
Закладка:
Она подумала и глухим тоном произнесла:
– Знаешь, мне иногда даже хочется подцепить бруцеллез, чтобы избавиться от этого кошмара.
– Черт побери! – воскликнул Пит в ужасе. – Не смей так говорить! Если мы не выносим этого, другого нам уже не видать!
И в этот момент дорога резко содрогнулась – словно каждая из несущихся по ней машин наткнулась на булыжник. Пит включил радио, чтобы узнать, насколько серьезным было землетрясение. Слава богу, ничего страшного. И уже через несколько минут они входили в дом, где родилась Джинни и где жила ее семья. И все было отлично, просто отлично!
Все будут сыты по горло
…закупки «нутрипона», которые должны пополнить объемы резервов, находящиеся на рекордно низком уровне в результате неожиданного роста безработицы в курортных районах, что было вызвано оттоком туристов. В прошлые годы, как известно, именно в период с июня по сентябрь местным отелям и ресторанам требовалась дополнительная рабочая сила. Стремясь развеять страхи, выражаемые представителями беднейших слоев населения, а также афроамериканского меньшинства, министр социального обеспечения Барни К. Дин заявил, что гидропонные фермы Бамберли к настоящему моменту оборудованы самой современной техникой, что позволяет поддерживать в них санитарные стандарты, близкие к тем, что существуют в больничных операционных. Отвечая на вопрос относительно финансовой помощи малоимущим семьям, страдающим от непомерно высоких цен, министр сообщил, что вопрос рассматривается, но решение пока не принято. Призыв запретить экспорт пищевых продуктов в США был сегодня…
Возвращение
Все как обычно. Мусорные баки переполнены и жутко воняют. Жужжат мухи. Китти Уолш была под хорррошим таким, сильным таким кайфом. Некоторое время она смотрела на мух, удивляясь – откуда они здесь? Может, импортные? В прошлом, позапрошлом году, еще раньше ничего такого здесь не было!
Наконец она пробралась через ряд баков и, найдя входную дверь, вошла. По пути она попыталась стащить маску, но не смогла – маска сцепилась с волосами, которые за это время прилично выросли.
Внутри было дымно, но это был дым марихуаны. Чтобы вонь с улицы не проникала внутрь, окна были заклеены прозрачной пленкой, а потому в комнате стояла жара.
– Господи! Да это же Китти! – сказал Хью, отодвинувшись от Карла. Они оба были голые. Да и на Китти из одежды было только платье с разрезом спереди да сандалии.
– Где была, крошка? – спросил Карл.
– В разных местах.
Китти бросила на пол холщовую сумку, которую принесла с собой, и потянулась к косяку, который курили на двоих Хью и Карл.
– Встретила там одного, когда меня замели на вечеринке с фейерверками, – сказала она через минуту. – Проехались в Орегон. Я и не знала, что там так хорошо! Три дня было совершенно голубое небо. Может быть, даже четыре.
– Да ты что! – воскликнул Карл.
– То-то и оно! Там даже есть озеро, в котором можно купаться. И я загорела. Смотрите!
Она задрала платье до подмышек, обнажив тело, тронутое загаром.
Помолчали, кайфуя. Из задней комнаты доносилась музыка. Наконец Китти осознала происходящее и, насколько смогла, начала шевелить мозгами.
– Кто у вас там? – спросила она, кивая в сторону второй комнаты. – И на кой черт вы повесили замок?
Хью с Карлом обменялись взглядами. В конце концов, это была ее квартира!
– Там у нас Гектор Бамберли, – сказал Хью.
– Что?
– Ты что, не слышала про похищение и про наши требования?
– Господи! Конечно, слышала… Ты хочешь сказать…
Китти попробовала встать, но тут же упала на матрас, лежащий на полу, и забилась в приступе смеха.
– Ты хочешь сказать, он там, прямо под носом у полиции? Черт побери, да это фантастика!
Карл сел, обхватив колени ладонями, и ухмыльнулся. Но Хью сказал вполне серьезно:
– Все это не так смешно. Его вонючий папаша отказывается платить. А нам уже в лом его караулить. Еще и кормить, и выносить за ним дерьмо. К тому же он заболел. Его постоянно тошнит.
– Притворяется, – хмыкнул Карл. – Первая из его хитрых придумок: парнишка хотел, чтобы мы вызвали ему врача. А меня серьезно напрягает выбрасывать на помойку столько дорогой еды. И все – из «Пуританина»!
– Откуда?
– Из «Пуританина». Это Осси придумал. И вообще все это – его идея.
Хью хлопнул себя ладонью по лбу.
– Слушай, а мы не пропустили время кормежки?
– Возможно, – сказал Карл. – Китти, что-нибудь можешь нам сказать о времени?
Та отрицательно покачала головой и спросила:
– Осси? Ты имеешь в виду, Остин? Но он же самозванец.
– Да мы знаем! – вздохнул Хью. – Он и сам хотел отказаться от этого имени. Говорит, ему надоело, что тот никак не выйдет из тени и не замутит что-нибудь стоящее.
– Если он на это пойдет, – сказала Кити, – он соберет самую большую армию в истории, и ему нужно только щелкнуть пальцем. Там, в Орегоне… Впрочем, черт с ним…
Она посмотрела на запертую дверь, ведущую в заднюю комнату, и сказала:
– Я сама отнесу ему еду. Всегда хотела посмотреть на сына миллионера. Где она – в холодильнике?
– Да. Уже на подносе. А, когда будешь выходить, стукни с той стороны. Три раза.
Карл показал, как это нужно сделать.
– Это чтобы мы знали, что это ты, а не он.
– Отлично! – сказала Китти, сделала еще одну затяжку и отправилась на кухню.
Гектор спал, повернувшись спиной к двери. Китти поставила поднос на стол, отодвинув в сторону стопку книг и журналов, главным образом порнографических, немецких и датских. Затем она обошла вокруг его постели и обнаружила, что ширинка у спящего расстегнута, а рука держится за причиндалы. Из-под подушки торчал уголок еще одного порножурнала, для лесбиянок. На полу, возле кровати, валялась испачканная салфетка. Влажная. Китти бросила ее в ночной горшок.
Ну, и как же выглядят дети миллионеров? Вполне обычно!
Но парень ничего, вполне симпатичный, решила она через несколько мгновений. На подбородке – тонкий пушок. Гм! Хорошенькая киса!
Может, разбудить его?
Или подождать, пока проснется сам?
Китти села на пол, прислонившись спиной к стене. Голова ее была абсолютно пуста. Она уже плыла, когда пришла домой, теперь же, после двух затяжек от косяка, она вообще готова была улететь. И все-таки будить этого красавчика или нет? И боязно, и хлопотно!
Но через некоторое время вид его расстегнутых брюк возымел свое действие. Китти раздвинула ноги и, опустив руку вниз, принялась за дело. Кайф, кайф, кайф, какая прелесть! – она продвигалась вперед медленно, почти доходила до крайней точки и тут же увиливала в сторону, но недалеко, чтобы
