– Неужели?

– Мы поссорились. Она споткнулась и упала.

– Из-за чего вы ссорились?

– А ты как думаешь?

– Грейди. Ты его любила. Но его не интересовала некрасивая учительница двадцати с чем-то лет, верно? Он предпочитал девочек помладше. Хорошеньких девчушек, которых мог себе подчинять, доминировать над ними, причинять им боль.

– Джой его соблазнила.

– Ей было пятнадцать лет.

Она кривит губы:

– Она знала, что делает. Я видела, чем они занимались вместо уроков Библии, которые он должен был ей давать.

– Ты видела, что он делал с ней.

– Я рассказала Маршу. Я думала, что это положит всему конец. Но однажды, в тот вечер, я заметила, как она крадется сюда с рюкзаком. Я думала, что она направляется в часовню, чтобы встретиться с ним. Я пошла за ней.

– Она должна была встретиться не с Грейди, а с Мерри. Они собирались вместе сбежать.

– Я не хотела, чтобы она умерла.

– Тогда почему ты не позвала на помощь? Ты могла подойти вот к этому дому, постучать в дверь.

– Я испугалась.

– Она была беременна. Ты об этом знала?

Она опускает голову:

– Нет, не знала.

– Ей было пятнадцать лет, она была беременной, и ты оставила ее умирать в этой дыре.

– Это был несчастный случай.

– Неужели? Или ты надеялась, что если устранить Джой, то Грейди наконец заметит тебя? Но этого не произошло, верно? Он просто переключился на следующую юную жертву.

Клара ухмыляется:

– Мерри не была жертвой. Эта девчонка всегда была проблемной. Бенджамин всего лишь пытался ее спасти. Он был божьим человеком.

– Если ты действительно в это веришь, зачем помогла Маршу спрятать его тело?

Она колеблется.

– Марш позвонил мне в тот вечер. Он был в панике. В отчаянии. Он сказал, что Бенджамин проводил ритуалы экзорцизма без позволения церкви. На этот раз ситуация вышла из-под контроля. Произошло что-то ужасное…

Ее голос срывается, и она опускает голову. Мне было бы ее жаль, если бы я не знала, что она не жалела девочек, ставших жертвами Грейди.

– Бенджамин умер, а Мерри сбежала. Ее мать умоляла Марша не вовлекать в это дело полицию.

– Значит, Марш согласился, а ты просто ему подыграла?

Ее глаза вспыхивают.

– Будь на то моя воля, я бы убила Мерри Лейн. Но Марш сказал мне, что, если кто-нибудь узнает о случившемся, церкви конец. Бенджамина обольют грязью и опозорят. Этого я бы не вынесла. Я не смогла спасти ему жизнь, но, по крайней мере, могла спасти его имя.

– И скрыть то, чем он занимался.

– Он выполнял божью работу.

– Ты и в самом деле в это веришь?

Я сую руку в карман и достаю магнитофон с кассетой внутри. Мне наконец удалось ее починить. В каком-то смысле я об этом сожалею. Слушать запись оказалось очень тяжело.

Клара хмурится:

– Что это?

– Правда о твоем драгоценном Грейди. Все, что случилось той ночью. Все, что он делал. Это все здесь. С этим я могла бы пойти в полицию хоть сейчас.

Клара смотрит на магнитофон, а затем холодно улыбается:

– Ты могла бы… но мы обе знаем, что ты этого не сделаешь.

– Да ну? И почему же?

– Потому что если тело в колодце принадлежало Джой, то Мерри все еще жива и ее можно найти. – Ее серые глаза пристально смотрят на меня. – Я скажу им, кто ты на самом деле.

Она лежала на кровати с раскинутыми в стороны руками и ногами, испачканная собственными уже успевшими засохнуть экскрементами. Мама поймала ее во время попытки бежать. И это было ее наказание. Заточение в комнате, превратившейся в одиночную камеру.

Где ее навещал он.

Мать сказала ему, что она одержима. Вести себя подобным образом ее заставлял дьявол. Она нуждалась в его помощи.

Он стоял и смотрел на нее сверху вниз. Ее руки и лодыжки были привязаны. Она была обнажена, и ребра острой рябью выпирали из-под кожи. Кровоподтеки после их предыдущей встречи резко выделялись на фоне белой плоти. Отпечатки пальцев, успевшие почернеть и побагроветь. Воспаленные рубцы от его серебряного кольца, которое он нагревал над огнем, а затем плотно прижимал печаткой к самым нежным уголкам ее тела.

Грейди улыбнулся.

– Сегодня, Мерри, нам предстоит поработать еще усерднее над тем, чтобы изгнать твоих демонов.

Он отвернулся и открыл свой портфель. Крепкие ремни удерживали содержимое на красной шелковой подкладке: тяжелое распятие, святая вода, Библия, полосы муслиновой ткани. Его инструменты. Его игрушки. С другой стороны портфеля были закреплены скальпель, острый зазубренный нож и еще один предмет – маленькая черная коробочка.

Коробочку он достал первой, проверил содержимое и нажал какую-то кнопку на боку. Он положил магнитофон на тумбочку у изголовья кровати.

Ему нравилось переслушивать записи их встреч.

– Пожалуйста, – взмолилась она. – Пожалуйста, не надо меня снова мучить.

– О, я сделаю только то, что необходимо.

Он взял какую-то тряпку, подошел к кровати и, схватив девочку за самые корни грязных волос, глубоко запихнул ей в рот. Она начала изгибаться и, давясь тряпкой, пыталась вырваться из своих пут. Он начал ее трогать. Ей казалось, это не закончится никогда. Она изогнулась и плюнула. Кляп вылетел у нее изо рта, и капли густой слюны забрызгали его щеки.

Грейди утер лицо.

– Я чувствую в тебе дьявола. Его необходимо изгнать.

Он обернулся к своему портфелю и потянулся к зазубренному ножу.

Но его там не было.

Сжимая обеими руками тяжелую рукоятку, перед ним стоял ее брат.

– Сынок…

Джейкоб вонзил нож в грудь курата. Грейди пошатнулся, разворачиваясь в сторону кровати.

Мерри села. Путы свисали с ее рук. Чуть раньше брат ее развязал. По глазам курата было видно, что он понимает – на этот раз его перехитрили. Затем его ноги подкосились и он рухнул на колени.

Она выбралась из кровати и прошлепала к портфелю. Грейди сипел, сжимая рукоять ножа. Она взяла из портфеля скальпель и присела на корточки рядом с ним.

– Пожалуйста, – жарко дыша ей в лицо, прошептал он. – Я Божий человек.

Мерри улыбнулась и прижала острый кончик скальпеля к нежной коже под его левым глазом.