звенит колокольчик, поднимает взгляд – вот и он сам, раскачивается на пружинке. Он одобрительно кивает – здесь все как и должно быть.

Нельзя сказать, что все книги антикварные, но новых среди них тоже нет. Проходя сквозь ряды полок к небольшой стойке позади магазина, он проводит пальцем по корешкам. Хозяин приветливо улыбается. Пожилой, одним своим видом внушающий доверие.

– Чем могу служить, сэр? – Голос, теплый и спокойный, тоже внушает доверие.

– Я… я, в общем, ищу подарок. – Он почему-то смущается, но ободряющая улыбка хозяина возвращает все на свои места. – Для моей невесты. Весной у нас свадьба.

– Поздравляю, сэр! Вы разыскиваете что-то конкретное?

– Не знаю, надеюсь, это не слишком глупо прозвучит. Она – интерн, только что окончила университет. Я думал подарить ей старинный трактат по медицине. Знаете, из тех еще времен – пиявки, банки, все такое. Я подумал… – Он умолкает. Высказанная вслух, его идея звучит чуть ли не оскорбительно. В конце концов, речь идет о ценных книгах. Их лелеют и берегут. А не дарят, желая блеснуть оригинальностью.

– Какой замечательный подарок! – Улыбка хозяина становится чуть шире. – И как прекрасно подходит молодому доктору! Разумеется, некоторые врачи до сих пор используют и банки, и пиявок. Но книга, которая напомнит о временах, когда медицинский опыт и знания еще только-только начинали зарождаться? Замечательная, замечательная идея!

Всё снова в порядке. У хозяина лавки есть такая книга, и он готов уступить ее по вполне разумной цене. Сейчас книги здесь нет, но пусть он оставит адрес, хозяин обязательно с ним свяжется, когда заберет ее из хранилища.

Из магазина он выходит чуть ли не вприпрыжку. Ей всегда так трудно угодить с подарками, но этот ей обязательно понравится. Он уверен.

67

Чтобы снова почувствовать себя человеком, суток отдыха оказалось недостаточно. Начать с того, что руки и лицо горели, словно Маклин съездил на пару недель в тропики, а крем для загара забыл дома. И еще его не оставляло чувство нереальности всего произошедшего. Да, он слышал, что недостаток кислорода может порождать самые странные галлюцинации, но от этого ничуть не легче.

– Так вы находились внутри, когда все случилось? Черт возьми, инспектор, что это было-то?

Вырванный из своих грез, Маклин внезапно вспомнил, где он и кто с ним рядом. Пожарный дознаватель Джим Барроуз изучал исходящие паром развалины, что раньше были кузнечными цехами «Макмерри». От огромного здания осталось не так много: крыша сгорела целиком, стены наполовину обрушились. С места, где они стояли, – дальше начинались сплошные обломки, – Маклин видел обрубки чугунных столбов, раньше поддерживавших стропила. Теперь они, почерневшие от золы, торчали из куч мусора. С другой стороны здания команда пожарных осторожно расчищала завалы в поисках тел.

– Я должен был заехать сюда на следующей неделе для оценки пожароопасности здания, – сообщил Барроуз. – Похоже, владельцы слегка опоздали. Как, вы говорите, начался пожар?

Маклин что-то пробормотал насчет свечки и мусора на полу.

– Господи, каким же надо быть идиотом, чтобы залезть сюда со свечкой!

Вместо ответа Маклин закашлялся, сморщившись, когда грудную клетку пронзила острая боль. Он от предыдущего-то пожара толком не отошел, а тут еще вот это.

– Дело не только в свечке. Все загорелось слишком уж быстро. Языки голубого пламени вдоль стен – никогда ничего подобного не видел.

– Голубого пламени? – Барроуз задумался. – С желтоватым оттенком? И вы говорите, что жарко было еще до пожара?

Маклин кивнул.

– А серой случайно не пахло?

Маклин не был уверен, чем там пахло. В его голове все смешалось. Ему не следовало здесь находиться, нужно было попросить выходной. Возможно, месячный отпуск. Или отправиться в больницу – только больница сейчас пугала его даже больше, чем работа.

– Пожалуй, пахло, – наконец подтвердил он. – Тухлыми яйцами.

Барроуз окинул взглядом руины, развернулся и пошел в сторону. Маклин следовал за ним. Дойдя до ближайших кустов, пожарный принялся долбить землю каблуком. Через какое-то время он подобрал в образовавшейся ямке кусок блестящего черного камня и понюхал его.

– В этой местности копали уголь еще при римлянах. Возможно и раньше. – Он протянул камень Маклину. На ощупь камень оказался теплым, впрочем, учитывая недавно бушевавший здесь пожар, это было неудивительно. Поднеся его к лицу, он тут же безошибочно ощутил серную вонь. Обожженному горлу она не понравилась, Маклин уронил камень и согнулся в припадке кашля, продолжавшегося, пока он не выкашлял густой ком мокроты.

– Прошу прощения, мне надо было сообразить, – виновато сказал Барроуз. – Ожог дыхательных путей – штука еще та.

– А при чем тут уголь? – поинтересовался Маклин, когда к нему вернулся голос. Он наступил на оброненный камень и пинком отбросил его.

– Ну, во-первых, здесь все кругом изрыто с незапамятных времен. Шахты, штреки, все такое. Потом, в земле осталось еще полно угля. Если ехать отсюда в сторону Билстона, там будет целое месторождение, долина чуть ли не до половины заполнена углем. Но с ним тоже не всегда все просто. Уголь может залегать, скажем, под старой свалкой, или слой оказывается газоносным. Слышали про взрывы метана в шахтах? Думаю, именно это здесь и случилось. Ну и плюс еще подземный пожар. Могло гореть годами, а никто ничего и не заметил. Земля как следует прогрелась, газ начал сочиться сквозь трещины, дошел до цементного пола фабрики. Наружу он мог выходить только там, где пол соединялся со стенами. Стоило поджечь – и вот они, языки синего пламени вдоль стен. Вы там, наверное, как в духовке себя чувствовали.

– И на других фабриках то же самое? – Маклин знал, что услышит в ответ, но спросить следовало.

– Нет, на других – вряд ли. Стоит, конечно, посмотреть старые карты и схемы горных работ. Но… все равно нет. Я понимаю, как такое могло случиться здесь. Но в городе? Невозможно. Так или иначе, мы не знаем, что послужило непосредственной причиной остальных пожаров.

– На той фабрике, что в Слейтфорде, бродяги развели костер в помещении администрации, – возразил Маклин. – Странно, что вы не упомянули об этом в отчете.

– Разве? – Барроуз снял каску и задумчиво поскреб лоб. – Сказать по правде, скорее всего, забыл. Зима для меня – не самое легкое время.

– Вы не любите холод?

– Нет, инспектор. Слишком много пожаров.

Маклин выдавил улыбку, и тут его посетила еще одна мысль:

– А ваша фамилия – именно Барроуз? – уточнил он. – Через «а»?

Пожарный дознаватель посмотрел на него с недоумением, потом кивнул:

– Да, именно так.

– У вас в роду никогда не писали ее через «е»? Знаете, был такой писатель, Эдгар Райс