class="p1">9. Многие северяне, не одобрявшие необузданность аболиционистов, тем не менее защищали их права американских граждан. Когда в 1836 году представители Юга приняли решение о том, что палата представителей больше не будет рассматривать петиции относительно рабства (так называемое gag rule — правило кляпа), старый Джон Куинси Адамс, бывший президент, в то время член парламента, не утративший смелости и воинственности, сражался за свободу внесения петиций, используя все средства, накопленные за свою политическую карьеру. «Я считаю эту резолюцию, — сказал он, — прямым нарушением Конституции Соединенных Штатов, правил этой палаты и прав наших избирателей». Он поднял такую бурю, что его оппоненты даже угрожали ему исключением и тюрьмой. Его спасли только преклонный возраст и почтение, которое, несмотря ни на что, внушал бывший президент. Эта невероятная ярость обнажила силу кипевших страстей. В стране царила атмосфера гражданской войны. Вопрос о рабстве будоражил даже умы тех, кто до этого вел себя вполне разумно. Увеличение владений Соединенных Штатов могло и должно было быть желанием всего общества. Но какими будут новые территории — свободными или рабовладельческими? Не изменится ли с их присоединением сознание большинства в сенате? Дух партии на какое-то время взял верх над национальным духом.

Квакер-аболиционист Бенджамин Ланди. Литография. 1847

Объявление о продаже рабов в Джорджии. 1860

Ужасная резня в Виргинии, иллюстрация реального события в Саутгемптоне, «когда пятьдесят пять его жителей (в основном женщины и дети) были бесчеловечно убиты чернокожими». Гравюра. 1831

Аболиционисты Уэнделл Филлипс, Уильям Ллойд Гаррисон и Джордж Томпсон. Фото. 1851

Аукцион рабов в Чарлстоне. Гравюра. 1853

IV. «Manifest Destiny»[28] (Манифест судьбы)

1. Казалось бы, одна из основных черт американского первопроходца — потребность идти все дальше и дальше, к неосвоенным землям. В Европе у некоторых людей тоже существовала такая потребность, породившая колониальных завоевателей и основателей империй. В Америке слова «завоевание», «империя» были непопулярны. Вместо этого говорили, что для народа Соединенных Штатов «предначертание судьбы» — занять весь континент и привнести туда цивилизацию. «Я вижу проявление известного произвола, — писал английский историк Поллард, — когда островитян ограничивают их островом, кстати совсем небольшим, а другим позволяют покорять целый континент — кстати, огромный». Но американцы так не считали. Совесть экспансионистов с Запада была чиста, поскольку они были полны решимости включить в Союз на равных основаниях жителей аннексированных территорий, к тому же эти территории были почти не заселены. Можно ли было превратить Америку в «охотничий заповедник во благо нескольких жалких дикарей»? Экспансионисты с Юга хотели получить новые земли для рабов, поскольку старались сохранить свою позицию в конгрессе. Они давно надеялись, что Запад тоже поддержит рабство, но он уклонялся, занимаясь все больше и больше выращиванием пшеницы и кукурузы. Запад выступал за экспансионизм, но не был сторонником рабовладения. И если некоторые граждане Севера и Востока и являлись антиэкспансионистами, то вовсе не из добропорядочности, а из опасений возникновения новых штатов, которые могли бы изменить расстановку сил в сенате.

2. Фермеры Запада жаждали новых земель, этого требовал царь Хлóпок; но где и как их заполучить? В Канаде делать было нечего: опыт показал, что покушаться на Англию бесполезно и опасно. Зато на Юге и на Западе раскинулась старая испанская империя, чья слабость, казалось, просто призывала к себе захватчика. Техас, обширная и плодородная провинция Мексики, был прекрасной добычей, на которую зарились первопроходцы Теннесси, Миссисипи и Луизианы. Территория была практически необитаема. В начале столетия несколько американских фермеров самовольно поселились там, не уведомив испанские власти. Затем в 1821 году Мозес Остин попросил разрешения основать поселение из трехсот американских семей, после чего умер, оставив свое начинание в наследство сыну Стивену. После революции, освободившей Мексику, Стивен Остин получил от мексиканцев утверждение своей концессии, но с одним условием: владельцы должны быть католиками, подчиняться мексиканским законам и порядочно вести себя. На самом деле немногие из англо-американских пионеров исповедовали католицизм, но поселенец, не склонный к угрызениям совести, становился католиком за десять минут — ровно столько времени требовалось для получения нужного сертификата. После этого в течение многих лет он больше не встречал ни единого испанского чиновника. Ферма в Техасе действительно стоила мессы. Тем более, что эти фермы были прекрасны. Каждый иммигрант получал сто семьдесят семь акров[29] пахотной земли, четыре тысячи четыреста двадцать восемь акров[30] пастбищ, освобождение от уплаты налогов, дичь в изобилии, кукурузу без ограничений. К 1830 году более двадцати тысяч американцев уже жили в Техасе и привезли туда своих рабов. Мексиканцы, отменившие рабство у себя в стране, сожалели о том, что оно было восстановлено в одной из провинций. Американцы, в свою очередь, жаловались на мексиканские власти, которые, по их словам, хотели заставить их изъясняться на испанском языке, запретили иммиграцию и облагали высокими тарифами американские продукты. В 1827 году Джон Куинси Адамс предложил купить Техас за один миллион долларов, но получил отказ.

Джон Гэтсби Чэпмен. Техасский траппер (Полковник Дэвид Крокетт). 1839

3. В 1834 году в Мексике к власти пришел солдат Антонио Лопес де Санта-Анна. Он был возмущен ситуацией в Техасе, где безнаказанно нарушались мексиканские законы о католицизме и рабстве. Он собирался сделать Техас военной территорией и заставить уважать мексиканские власти. Техасцы сочли, что Санта-Анна перегибает палку. Они не могли отрицать, что находятся на мексиканской территории, но за сто лет Испания послала в эту огромную страну всего три тысячи колонистов, а американцы уже жили там как большой народ. Они решили провозгласить себя независимым штатом в составе Мексики. Мексиканцы и техасцы понимали, что рано или поздно произойдет полное отделение. Так и случилось в 1836 году. Санта-Анна во главе небольшой армии двинулся на Сан-Антонио. Он очень жестоко расправился с несколькими отрядами техасцев. Жители Сан-Антонио и солдаты укрепили миссию Аламо, которая состояла из часовни и монастыря, окруженных мощными стенами. Сто восемьдесят техасцев тринадцать дней героически противостояли четырем тысячам мексиканцев. Позиция была взята только после гибели почти всех защитников в ходе штурма, а пятеро уцелевших были уничтожены по приказу Санта-Анны. «Помни Аламо!» — стало боевым кличем техасцев. Один из них, генерал Сэм Хьюстон, призвал армию к возмездию и одержал сокрушительную победу над Санта-Анной в Сан-Хасинто (1836). Санта-Анна, взятый в плен, предоставил Техасу независимость. Мексиканское правительство отказалось признать подпись, вырванную силой. Но отныне техасцы, независимые если не по закону, то по факту, образовали республику и провозгласили Сэма Хьюстона своим президентом. Отличный выбор. Хьюстон был старым другом