Один из них принадлежит Зейду. А второй – девушке.

Наши с Дайей глаза встречаются в смятении, недоумевая, что за хрень происходит.

Слегка пошатываясь, я встаю и направляюсь к входной двери. И тут же разворачиваюсь обратно, бросаясь к своей подруге, когда вижу, кого привел домой Зейд.

– Дайя, в доме та сумасшедшая цыпочка. Беги.

– Что? – спрашивает она с тревогой в голосе.

– Не называй меня сумасшедшей! – верещит девчонка, и я морщусь.

Я еще не имела удовольствия познакомиться с ней, и меня вполне устраивало жить обходясь без этого.

Мои плечи поднимаются. Медленно оборачиваюсь, и вижу, как Зейд идет ко мне, выглядя уставшим и раздраженным. За ним – та самая девушка-убийца, которая пряталась в стенах на «Сатанинских связях».

Сибель.

– Детка, у нас гости.

Взглянув на девушку, неловко отодвигаюсь, не зная, как, черт возьми, мне реагировать.

Прочистив горло, соглашаюсь:

– Да, я вижу.

Сибель смотрит на нас с Дайей широко улыбаясь. В последний раз, когда я ее видела, она была одета как кукла, а от грима ее фарфоровое лицо казалось покрытым трещинами.

Ее шоколадно-каштановые волосы по-прежнему собраны в косички, но лицо не накрашено. Она была бы даже красива, если бы не безумный взгляд. Она выглядит точно так же, как на экране телевизора после того, как ее задержали за убийство четырех политиков.

Которое она совершила вместе с Зейдом.

Вот только его так и не поймали.

– Дамы, это Сибби, – устало представляет Зейд, взмахивая рукой в ее сторону, прежде чем направиться ко мне.

Я напрягаюсь при его приближении, наблюдая за тем, как сокращается пространство между мной и Зейдом, и в то же время не сводя глаз с этой сумасшедшей.

Четыре человека, которых она убила, – далеко не единственные ее жертвы. Она жила на ярмарке с привидениями пять лет и все это время творила бесчинства. Убивала всех, кого считала злом, очень жестокими способами.

Думаю, у меня было достаточно опыта общения с девушками-убийцами, и я очень, очень не хотела бы увеличивать этот список.

Сибби оживленно машет нам рукой, и в ее карих глазах искрится оживление. Потом она переводит взгляд на мой дом и медленно осматривает поместье.

– Ух ты, – выдыхает она. – Здесь так жутко. Идеально.

Ее голова поворачивается ко мне, и я не горжусь тем, что не так уж незаметно вздрагиваю.

– Надеюсь, ты не против, если мы с моими сообщниками останемся здесь ненадолго, – говорит она.

– Будет еще кто-то? – спрашиваю я Зейда, прищурив глаза.

Он вздыхает.

– Некоторые утверждают, что они не настоящие, но они существуют, – объясняет Сибель, ничуть не смущаясь заявления, что она видит тех, кого не видят другие.

Зейд встречает мой взгляд, и на его лице появляется ухмылка.

– Сибби – сумасшедшая, – поясняет он.

Она топает ногой, бросая на него злобный взгляд.

– Я не сумасшедшая, Зейд. Если ты не видишь того, что вижу я, это не значит, что странная из нас двоих я.

Я качаю головой, совершенно сбитая с толку тем, как она вообще здесь оказалась. Насколько я слышала, ее посадили в психиатрическую лечебницу до суда.

– Она сбежала, – снова поясняет Зейд, заметив недоумение на моем лице.

– О! – восклицаю я, потому что не знаю, что еще тут можно сказать.

– А это… хорошо? – вклинивается Дайя, совершенно не уверенная в том, что это хорошо.

Зейд вздыхает в миллионный раз.

– Сибби в списке самых разыскиваемых преступников. Она взяла ситуацию в свои руки, – Зейд выдерживает паузу, чтобы бросить на нее испепеляющий взгляд, – и сбежала из психушки. Учитывая, что она взяла на себя вину за то, что мы сделали вместе, я счел справедливым предоставить ей убежище. Временно.

Она кивает головой, как будто Зейд в точности изложил историю ее жизни.

– Я заберу ее к себе. Я не жду, что ты позволишь ей остаться здесь…

– Но здесь так жутко! – восклицает она, как будто это веская причина, чтобы она осталась.

И что ж… отчасти она права.

– Так что мы скоро уедем. Я просто хотел, чтобы ты познакомилась с ней, потому что я… – Он запинается и смотрит на нее. – Застрял с ней, – заканчивает он, переводя взгляд на меня. – Я определенно застрял с ней.

Сибель хмурится, открывая рот, чтобы что-то возразить, но ее перебивает Дайя:

– Погодите-ка, а как именно она взяла ситуацию в свои руки? – спрашивает она, бросая на Сибель настороженный взгляд.

– Я убила своего психотерапевта, – отвечает она, и ее улыбка гаснет. – Я не хотела ее убивать. От нее пахло сосной, а значит, она не была демоном. Это первый и последний человек, которому я причинила боль, но который не заслуживал этого, обещаю.

У меня пересыхает во рту.

– Зейд, – шепчу я, чувствуя нарастающий дискомфорт.

Сибель смотрит на меня, замечая мой растущий страх.

– Пожалуйста, не бойся меня. Ты пахнешь самыми прекрасными цветами. Я ни за что не причиню тебе вреда.

– Она не причинит тебе вреда, детка, – тихо успокаивает Зейд.

Поднимаю голову и встречаю его взгляд, несочетающиеся глаза полны искренности.

– Я бы обязательно обсудил это с тобой, если бы знал, что такое может случиться, – клянется он. – Я был с Джеем, когда пришло сообщение, что Сибби сбежала. Так получилось, что она пряталась в нашем районе. Повсюду были вертолеты и прочее дерьмо. Поэтому я отправился на ее поиски и нашел, когда она пыталась залезть в канализационный колодец. Решение пришлось принимать в доли секунды.

– Ладно, – отвечаю я, натянуто улыбаясь, чтобы дать ему понять, что не сержусь.

Несмотря на то что присутствие Сибель немного смущает меня, я понимаю, почему Зейд принял такое решение.

Она взяла на себя всю вину за то, что они сделали вместе, и так и не выдала его. Так поступают очень немногие, особенно когда они тебе ничем не обязаны. И это я уважаю до глубины души.

Сибель показывает розовый нож.

– И он вернул мой нож! В полиции он считался орудием убийства, а Зейд взял и вернул мне его.

– Она буквально сходила с ума, и у меня не было выбора, – сухо поясняет он.

Она пожимает плечами, довольная тем, что получила свой нож обратно, независимо от того, каким способом она этого добилась.

Смотрю на нее и обдумываю происходящее. Я немного сомневаюсь в том, как поступить, но решаю, что Зейду будет проще, если все мы будем находиться в одном месте. Он практически переехал ко мне, и это, как ни странно, успокаивает. Эгоистичная часть меня не хочет отпускать его.

– Наверху еще много комнат. Сибель