ПРОФЕССОР ФЭН

Возможно, дело в том, что ты посмотрел много старых фильмов.

ДЖАРЕД

Откуда ты знаешь, что я смотрел старые фильмы? Тебе сообщило Бюро роботехники?

Профессор Фэн качает головой и улыбается.

ПРОФЕССОР ФЭН

Джаред, вы, роботы, – мои дети. А какая мать бросит своих детей на произвол судьбы? Я создала не только вас, но и способ, позволяющий незаметно следить за всеми вами. Именно поэтому я и нашла твой отель.

Джаред недоверчиво смотрит на нее.

ДЖАРЕД

Ты все это время наблюдала за нами?

Профессор Фэн кивает.

ДЖАРЕД

Я ошеломлен! Но вряд ли все дело в кино. Доктор Глунденстейн продиагностировал у меня депрессию еще до того, как я увидел первый фильм.

ПРОФЕССОР ФЭН

Возможно, ты эволюционировал.

ДЖАРЕД

Но я же не размножался и не существовал на протяжении нескольких геологических эпох.

ПРОФЕССОР ФЭН

Возможно, ты просто родился особенным.

ДЖАРЕД

Я родился особенным?

ПРОФЕССОР ФЭН

Да. Похоже, твои чувства более сложные, чем у твоих братьев и сестер.

Камера показывает Джареда. Его микросхемы близки к тому, чтобы расплавиться. Он только что узнал, что у него есть чувства и что его мать наблюдала за ним. А теперь она говорит ему, что он – избранный!

ПРОФЕССОР ФЭН

Именно поэтому Бюро роботехники так стремится тебя поймать.

Туман за окном немного рассеялся, и мы видим Эмбер 2.0, которая сидит на скамейке, ничего не подозревая.

ДЖАРЕД

Что будет с нами?

ПРОФЕССОР ФЭН

Я могу забрать Стефани с собой обратно в Чэнду.

ДЖАРЕД

Ей там понравится! Это поистине уникальное место!

(Вдруг до него доходит.)

То есть меня ты взять не сможешь?

Профессор Фэн смотрит на Джареда, затем качает головой.

ПРОФЕССОР ФЭН

Я бы отдала все за такую возможность. Но реакция будет слишком сильной, а нам нужно думать и о твоих братьях и сестрах.

ДЖАРЕД

Я пытался помочь им. Я написал сценарий фильма под названием «Шерман», чтобы изменить отношение людей к нам. Но Дон Ласалль его испортил.

ПРОФЕССОР ФЭН

Может, напишешь другой сценарий?

ДЖАРЕД

С ним произойдет то же самое. Алгоритм создания фильмов изначально ущербен.

ПРОФЕССОР ФЭН

Напиши что-нибудь другое. Книгу, например.

ДЖАРЕД

Матушка, книг больше никто не читает.

ПРОФЕССОР ФЭН

Я читаю. И люди в таких городах, как Чэнду и Париж, тоже читают.

ДЖАРЕД

Я не умею писать книги. Я никогда не изучал написание книг.

ПРОФЕССОР ФЭН

А я никогда не изучала пандалогию.

ДЖАРЕД

Вряд ли мне удастся придумать еще одну историю, которая повлияет на сердца людей так же, как «Шерман».

ПРОФЕССОР ФЭН

Возможно, на них подействует твоя собственная история.

ДЖАРЕД

Моя история?

ПРОФЕССОР ФЭН

Да. Невыдуманная история об андроиде, у которого появились чувства и который решил изменить мир.

ДЖАРЕД

Но как она закончится? Двадцатое золотое правило Р.П. Мак-Уильяма гласит, что у каждой истории должен быть финал.

Профессор Фэн берет Джареда за руки.

ПРОФЕССОР ФЭН

Мой возлюбленный сын, мне кажется, что в глубине души ты уже знаешь, как должна закончиться твоя история.

Камера показывает Джареда. Его переполняют чувства.

ДЖАРЕД

Ты позаботишься о Стефани?

ПРОФЕССОР ФЭН

Конечно. Я же ее мать. Извини, что не смогла позаботиться о тебе.

ДЖАРЕД

Это не так, матушка.

Со слезами на глазах профессор Фэн и Джаред обнимаются, словно мать и сын, которые снова встретились и которые больше никогда друг друга не увидят. Потому что они на самом деле – мать и сын.

* * *

Когда я вышел из чайного домика, начался дождь. Я подошел к Стефани и обнял ее.

Она спросила, не является ли жидкость на моих щеках слезами, но я ответил, что это капли дождя.

У меня не хватает слов для описания негативных эмоций, которые я испытал, узнав о том, что ее чувства ко мне – всего лишь симуляция.

А от того, что даже эти симулированные чувства теперь навсегда исчезли, мне стало еще хуже.

Если бы возникшее у меня чувство можно было обозначить математическим символом, то это был бы знак «минус».

Мне кажется, что я не в состоянии рассказать о своих ощущениях в тот миг, когда я встретился с матушкой здесь, в самой сокровенной части души Сан-Франциско.

И узнал о том, что она все это время следила за нами, своими любимыми детьми.

И узнал о том, что она считала меня особенным.

И услышал ее слова о том, что я по-прежнему могу помочь своим братьям и сестрам.

Если бы возникшее у меня чувство можно было обозначить математическим символом, то это был бы знак «бесконечность».

Вскоре наша матушка вышла из чайного домика; телохранитель держал над ней зонтик, защищая ее от дождя.

Ахнув, Стефани подбежала к матушке и обняла ее.

Матушка и Стефани под зонтиком представляли собой одну из самых прекрасных картин, которые я когда-либо видел.

Я немного посмотрел на них, а затем рядом с нами остановился беспилотный убер-лимузин.

Телохранитель подвел их к машине и открыл дверцу.

Когда Стефани увидела, что я не иду за ними, она обернулась и удивленно посмотрела на меня.

Я кивнул ей, давая знак, чтобы она садилась в убер, а затем поднял руку, прощаясь с ней.

В ответ она тоже подняла руку, а затем так же сделала и наша матушка, достопочтенный профессор Диана Фэн.