– Тогда выскажите их, – сказал Томас. – Но я не позволю и дальше делать то, что сделали со мной и с вами, с Дарио или Халилой или любым другим, кого арестовали. – Он взял один из лучей и протянул Вульфу. – Пришло время принимать решение, профессор. Вы будете говорить или сражаться?

Вульф сурово посмотрел на него, затем на оружие; Томас знал, что Вульф думает о Санти, который бы никогда не стал сомневаться.

Вульф взял луч и произнес:

– Я могу сделать и то и другое.

– Тогда давайте готовиться, – сказал Томас. – Потому что времени осталось мало.

Глава тридцать шестая

Санти

Со своей позиции на крыше испанского посольства Санти наблюдал, как серапеум огибает процессия. Он одолжил полевой бинокль у испанского командира, который был занят погрузкой оружия, брони и ценных предметов в конвое с сундуками, которые должны были вскоре отбыть; с ними уедут сотрудники посольства, а также сам посол. Стоит отдать должное, Альваро Сантьяго действительно не хотел ехать, но он был достаточно благоразумен, чтобы понимать, что, если архивариус выйдет сегодня победителем, Испания будет следующей в его списке на уничтожение, и посольство станет главной мишенью греческого огня.

– Ну? – спросила Зара. Она стояла у него за плечом, неподвижная, как отдыхающая кошка. – Что-нибудь?

– Отряды элитного библиотечного войска, – сказал Санти и опустил бинокль. – Ни единого баннера других войск. Я думаю, ты права. Командир закрыл военную часть.

– Или, скорее всего, он больше не командир, – сказала она. – Если учитывать, насколько он был популярен среди своих людей. Они отсидятся. Но это может ничего не изменить. Элиты достаточно, особенно вместе с механическими стражами, и эта тварь тоже там. – Она кивнула на серапеум, обвив верхушку пирамиды которого, сидел и ждал приказов блестящий металлический дракон. – От этого надо избавиться в первую очередь, иначе мы станем поросятами на вертеле.

– Из Железной башни ничего?

– Ничего, только Верховный скрыватель выехал вместе с громадной свитой приписанных ему охранников. Вон он, в красном. Механические стражи до сих пор работают. Ничего не изменилось. Что бы ваша девчонка там ни делала, ничего у нее не вышло.

– Я бы не стал ее списывать со счетов.

– Или рассчитывать на нее, – сказала Зара. – У нас есть наше войско. Есть студенты профессоров, те, кто остались. У нас есть… а что еще у нас есть? Ник, это глупая затея. Шансы не в нашу пользу, у нас ни единой возможности. Если мы выдвинемся, то умрем. И они победят навсегда. Это ты называешь победой?

Санти ей не ответил. Он вновь уставился в бинокль и покрутил фокусировку. До дороги, где собиралась процессия, было далеко, но Санти показалось, что за спиной Верховного скрывателя был кто-то в белой мантии. Кто-кто, кто мог быть Морган.

«Если он вывел ее из Железной башни, что это может значить? Что она победила? Или что проиграла?» Он понятия не имел, а замечания Зары были раздражающе верными. Было несколько пунктов, по которым все могло пойти наперекосяк, и до сих пор все, кажется, шло именно по наклонной. Джесса с братом не было, они сбежали на какую-то мстительную миссию. Ничего не намекало на то, что хоть кто-то из профессоров, к которым обратился Вульф – или другие далекие серапеумы, – готов был предложить им свою поддержку. Механические стражи оставались опасными, а скрыватели не дали ни намека на то, что собирались пойти против своего хозяина.

И Дарио пропал. Его схватили, а может, и убили, и среди всего прочего именно этот пункт Санти приносил самую большую боль. Он, как и Вульф, не хотел терять никого из этих юных, талантливых умов. И несмотря на то, что Дарио порой бывал невыносим, он изменился. Он стал лучше.

Он заслуживал шанс. Как все те заключенные, которых теперь вели вместе с процессией в сторону амфитеатра.

– Там не ликуют, – сказал он.

– Что?

– Толпа вдоль улиц, но все молчат. Ты что-нибудь слышишь?

Зара прислушалась, потом покачала головой.

– И что? Простой люд Александрии восстанет с нами? Вы замечтались, капитан.

– Может быть, – сказал он, а потом вновь повернул бинокль в сторону блестящей чешуи дракона. – Сначала нам нужно избавиться от этого существа. Идеи?

– Это дракон. Он дышит. Греческим огнем.

– Ты обычно не такая впечатлительная.

– А ты обычно не бросаешься в бессмысленные драки, – ответила она. – Если только не случается ничего драматичного…

Что-то привлекло внимание Санти внизу, у подъезда к поместью. Черные фигуры, вышедшие на улицу на одинаковом расстоянии друг от друга. Он узнал мантию Вульфа, развевающуюся на утреннем ветерке за мгновение до того, как услышал низкий голос Томаса, который произнес:

– Сейчас. – И четыре вспышки света: одна красная, две синих, одна бликующе белая, – которые начертили линии от четверых людей и точно до дракона на вершине серапеума.

Пронзительный, скрежещущий рев, который издал дракон, оказался достаточно громким, чтобы выбить стекла, и внизу, на улице под серапеумом, участники процессии бросились в разные стороны, когда дракон расправил крылья и взмыл ввысь.

Он летел неровно. Когда Санти перевел бинокль и сфокусировал, то увидел, что вдоль одной стороны – той, которая была обращена к посольству, – что половина тяжелых металлических чешуек исчезла, обнажая кабели, шестеренки, провода и трубки, которые были рассечены и из которых вытекала зеленая жидкость.

Санти убрал бинокль и бросился вниз на край крыши, закричав:

– Еще раз! Вы попали! Продолжайте!

Вульф поднял голову вместе с тремя остальными лицами. Халила, Томас и Глен.

– Еще раз! – крикнул Вульф, и лучи вновь пронзили пространство. Луч Томаса – белый – оторвал целое крыло от существа, и то полетело вниз, тяжело рухнув где-то на город. Раздались вопли. – Продолжайте стрелять!

Дракон неуклюже пытался удержаться в воздухе, однако когда лучи вспыхнули снова, то заметил врагов и неловким движением, точно штопор, использовал свое падение как атаку.

«Да поможет нам Бог, оно направляется прямо к нам».

– Вставай! Вставай! – Зара тянула его за руку, но в этом не было никакого смысла; они не успеют убраться с крыши, да и четверка внизу никуда не бежала. Они нажимали на курки, продолжая посылать ослепляющие пульсирующие лучи света на механическую тварь, пока ее огромные, острые челюсти распахивались, направляясь к ним.

Выстрел Вульфа оторвал зверю голову. Он ударил под точным углом, разорвав дырку в плавящихся, чернеющих чешуйках, и угодил прямо внутрь тела существа; под своим весом голова оторвалась и упала по кривой спирали на железный забор, который окаймлял территорию посольства, где повисла на штырях у земли.

Тело безвольно упало с неба. Оно свалилось прямо за забором и замерло, выплевывая пар, а вытекающий из него греческий огонь охватил весь металлический скелет пламенем и медленно, уверенно начал расплавлять. Зубчатый хвост твари еще продолжал вздрагивать, но это, подумал Санти, просто из-за жара, вырывавшегося из металлических кабелей.

Вульф повернулся посмотреть наверх, и