Происшествие осталось позади, и мы, взяв себя в руки, пустились в путь длиною в целый день. Минутах в десяти от дома мы догнали отца, который как ни в чем не бывало играл с Мануэлой.

– Сколько еще, папа? – устало спросил я.

– Мы почти на месте. Худшую часть, подъем в гору, мы одолели. Смотри, там внизу маленький домик. Видишь крышу и коров?

Когда мы, наконец, добрались, мы были на грани переохлаждения; нам предстояло как минимум принять душ (оказавшийся еще холоднее дождя) и сменить промокшую одежду (на чуть менее сырую, но совсем холодную). Мы пытались устроить себе хотя бы подобие нормальной жизни. Пока мать готовила поесть, мы изо всех сил пытались зажечь костер. Потом пришло время спать, и мы вошли в недостроенный дом, кишащий всевозможными жуками, – они слетелись на свет, который Красавчик не подумал выключить. Избавиться от них нам так и не удалось. Из-за ужасного холода мы с Андреа никак не могли заснуть, несмотря на объятия друг друга и два слоя одежды. В конце концов нам пришлось нагреть постель феном.

Признавая вопиющее ухудшение нашего положения, отец заявил, что продолжит работать над старой идеей объединиться с партизанами Армии национального освобождения.

– Я уже вышел с ними на контакт. Они обещали мне часть своей армии за миллион долларов. Никто не сможет поймать меня в джунглях. Я могу залечь там на время, попробовать восстановить бизнес, накопить силы и тогда уже пойду дальше с «Мятежной Антьокией». Другого выхода я не вижу. Правительство само заявило, что не собирается вести со мной переговоры. Они просто хотят меня убить.

Я молчал. Я не знал, как реагировать на эту несбыточную мечту. Отец не раз доказывал, что способен избежать любой опасности, но наша нынешняя реальность сильно отличалась.

Пребывание в этом укрытии было таким утомительным и некомфортным, что в конце концов Пабло сам предложил нам вернуться в «Яму», и мы с радостью согласились.

3 июня 1993 года была моя очередь нести вахту. Я включил радио и услышал объявление: умер мой дядя Карлос Артуро Энао.

Ужасно расстроенный, я побежал рассказать об этом отцу и обнаружил, что он обнимает плачущую перед телевизором мать. Пытаясь нанести удар Пабло, Лос-Пепес убили одного из ее братьев, человека, не причастного ни к какому насилию и зарабатывавшего на жизнь продажей швабр в Картахене. Но он сделал ошибку – отправился в Медельин навестить жену и детей в то время, когда банда контролировала аэропорт Рионегро. В ту ночь мать потеряла второго брата. Марио и Карлоса забрали жестокость и насилие, а Фернандо постепенно убивали сигареты, злоупотребление наркотиками и разбитое сердце.

Отец старался оставаться в максимальной изоляции от внешнего мира, и, вероятно, поэтому мы несколько недель не замечали никакой слежки. Пабло не рисковал подолгу оставаться на одном месте, и в течение следующих нескольких месяцев мы часто меняли убежища. Из «Ямы» мы отправились в небольшой домишко в Ла-Кристалине, очень красивом районе в Магдалена Медио, оттуда – в квартиру недалеко от штаба Четвертой бригады в Медельине, а затем – в комплекс «Сурамерикана» возле Ла-Макарены.

Теперь, когда я пытаюсь вспомнить подробности нашей жизни в то время, я не могу сказать, как долго мы пробыли в каждом из убежищ. В тот год мы не следили за календарем. Неважно, какой был день – воскресенье, понедельник или пятница, – мы не видели разницы, думая только о своей безопасности. Единственное, что мы знали точно, – перебираться из одного места в другое лучше всего под дождем.

– Полиция не любит мокнуть. Так что дождь – идеальное время для переезда. Когда идет дождь, никого на блокпостах нет, – сказал отец.

Да, наше отношение к дождю отличалось от общепринятого. Для нас он был неким защитным покровом, позволявшим передвигаться по городу незаметно. Нередко дождь становился сигналом к тому, что пора переехать.

Итак, мы прибыли в комплекс «Сурамерикана» под обложным ливнем, вошли в него через подвал и поднялись в трехкомнатную квартиру на десятом этаже. В кладовке этой же квартиры устроился Ангелочек. Из окон квартиры открывался прекрасный вид на город. Люди, которые нас там встретили – молодая пара, потерявшая работу, с грудным ребенком и без жилья, – уже какое-то время заботились об укрытии, но их будущее выглядело крайне неопределенным.

– Я обещал им эту квартиру и машину, когда они станут нам не нужны, – пояснил отец. – Даже уже записал на их имя. Жизнь в подполье, конечно, сложная штука, но теперь у них хотя бы есть деньги.

Лучшим местом в квартире был небольшой балкон, с которого было хорошо видно город и передвижения «Поискового блока» и военных конвоев. Мы проводили там довольно много времени.

Однажды ночью отец, сидя на балконе, закурил косяк с марихуаной. На лице матери появилось неодобрительное выражение, и она заперлась в комнате, где крепко спала Мануэла. Андреа молча наблюдала за этой сценой из гостиной, листая какие-то журналы. Я же сидел между отцом и дымящим такой же папиросой Ангелочком. Тогда я впервые увидел Пабло курящим, но не удивился: он никогда не лгал мне о своем пороке, да и я не осуждал его.

Как-то раз отец признался, что в Неаполитанской усадьбе он уходил из дома именно тогда, когда он собирался покурить марихуану. Теперь же он прочел мне настоящую лекцию о видах и различиях наркотиков, опасностях и рисках употребления, их эффектах и степени привыкания, и в завершение сказал, что если я когда-нибудь захочу попробовать, то лучше сделать это не с друзьями, а с ним.

Мы не могли ходить в школу, но в большинстве убежищ учителей Мануэле заменяли Андреа и мать. По маминому распоряжению нам присылали задания из школы, так что у сестры всегда были уроки по расписанию, будь то в городе или в джунглях. Помимо прочего, это помогало занять время. При длительном заточении скука настигает намного раньше, если не знать, чем занять разум и тело. Чтобы не сорвать последний год старшей школы, я тоже получал ксерокопии домашних заданий от самых прилежных учеников, хотя и не слишком охотно выполнял их – мне было трудно сосредоточиться.

В атмосферу нашей повседневной жизни, и без того не самую благостную, вскоре добавил тяжести знаменитый астролог Маурисио Пуэрта, опубликовав предсказание, что отец умрет в этом году.

– Возможно, – провозгласил он, – что во время этого планетарного транзита Эскобару предстоит свидание со смертью.

– Тата, попробуй найти этого парня, выяснить, кто он такой и что он скажет тебе, – предложил отец, что несказанно нас