Шрифт:
Закладка:
Сразу же за мной в Белград пожаловал мой друг и непосредственный куратор Коля Афанасьевский. Вот краткое изложение статьи, сохранившейся в моих домашних архивах: «Как сообщает агентство ТАНЮГ, 28 февраля президент Сербии Слободан Милошевич принял заместителя министра иностранных дел РФ Николая Афанасьевского и нового посла России в СРЮ Юрия Котова. Во время дружеской беседы были обсуждены многие вопросы дальнейшего укрепления содружества и взаимодействия двух стран. В заключение президент Милошевич пожелал успехов послу Котову на должности, в которую он накануне официально вступил». К статье прилагаются и три отдельные фотографии участников встречи.
Далее деловые визиты к членам югославского руководства пошли нескончаемой чередой, иногда по нескольку за один день. Как правило, короткие репортажи о них передавались в выпуске вечерних новостей по местному телевидению. Мы настолько привыкли к ним, что, если их не было (а такое случалось), то искренне переживали – видимо, день прошел зря. Шутка, конечно, но раз пошутил, то продолжу в том же духе и поведаю о своей встрече с премьер-министром Югославии.
Этот пост традиционно был зарезервирован за представителем Черногории, коим на тот момент являлся Радое Контич. И вот в ходе первой беседы со мной он рассказал следующий анекдот, характеризующий некоторые особенности сербско-черногорских взаимоотношений. Сидят вечерком серб и черногорец и дружески выпивают. Вдруг, бах, лампочка перегорела, надо ее заменить. Стремянки под рукой не оказалось. Тогда черногорец говорит сербу: вставай на карачки, а я на тебя залезу. Тот сел. Теперь поднимайся. Серб поднялся. Черногорец взял лампочку в руку и командует: а теперь давай – поворачивайся, поворачивайся.
В последующем я этот анекдот из уст Контича – еще раз подчеркиваю – истинного черногорца, слышал каждый раз, когда посещал его с какой-нибудь прилетевшей из Москвы делегацией.
Хватит, пожалуй, о шутках-прибаутках. Возвращаюсь к делам серьезным. Прибыл я в Белград, как мне представлялось, не с пустыми руками. Незадолго до моего отъезда было принято правительственное решение о возможности предоставления СРЮ кредита в четыреста миллионов долларов для закупок у нас различных систем вооружения. Не исключалась даже поставка зенитных комплексов С-300. Моя задача была проста – проинформировать об этом югославов и договориться о прилете нашей компетентной делегации, которая могла бы согласовать все детали предполагаемого соглашения. С первой частью проблем не было. Министр обороны и другие высокопоставленные военные приняли мое сообщение на ура. А потом возникла долгая пауза. Несмотря на напоминания, согласия на прибытие делегации я так и не получил. На мои недоуменные вопросы следовали уклончивые ответы. Как я понял, с самого «верха» команда на это так и не последовала. Позднее югославы об этом сильно пожалели, но, как говорится, поезд уже ушел. В тот период их страна находилась под жестким эмбарго, все пути сообщения были отрезаны. Так что не только С-300, но и простые охотничьи ружья поставить им было невозможно.
Перехожу к следующей теме – знакомству с Черногорией. Туда я отправился в самом начале апреля. В Подгорицу мы с помощником прилетели ранним утром. Первая встреча с президентом была назначена на одиннадцать часов (за ней чередой следовали визиты к премьер-министру, председателю парламента, министру иностранных дел), и до нее оставалось несколько часов свободного времени. Встретившие меня представители МИД'а предложили съездить в Цетине – древнюю столицу Черногории. В ней до 1915 года находилось в собственном здании посольство Российской империи, а позднее мы якобы потеряли (или точнее – не переоформили) права на него.
О посольском же здании я упомянул не случайно. Во всех газетных сообщениях о моих встречах с членами черногорского руководства особо подчеркивалось, что новый посол информировал их о решении российского правительства учредить генконсульство РФ в Подгорице. Это соответствовало действительности. Не указывалось лишь то, что обусловлено это было получением в нашу собственность необходимого служебного помещения, как бы взамен того, что мы исторически имели в Цетине. Черногорцы с этим согласились. Но в итоге прошло три года, прежде чем удалось его заполучить и открыть обещанное генеральное консульство.
А сейчас на минуточку перенесусь в наши дни. Недавно в СМИ широко освещался арест известного предпринимателя и экс-депутата и вроде бы закоренелого уголовника – Анатолия Быкова. Его обвиняют в серии заказных убийств, совершенных еще в начале 90-х годов прошлого века. Такие же обвинения были выдвинуты против него и весной 1999 года. Быкову тогда удалось скрыться в Венгрии, а летом появились сообщения, что он собирается выдвинуть свою кандидатуру на выборах депутатов Красноярского края. Для этого ему было необходимо передать соответствующее заявление в избирком. Причем сделать это было можно не лично, а через лицо, имеющее официально заверенную доверенность.
И вот все российские послы получают циркулярную телеграмму примерно такого содержания: если в подведомственные вам консульские подразделения обратится российский гражданин А. Быков, под любым предлогом воздержитесь от заверения представленных им документов и незамедлительно информируйте об этом Центр. Как и положено, я расписал ее заведующему консотделом посольства с пометкой: сообщите об этом также в Подгорицу. А там как раз начало функционировать наше генконсульство. На тот период весь его штат составлял только сам генконсул. Я с ним познакомился в Белграде, и впечатление он на меня произвел не ахти какое – не слишком пожилой человек, но какой-то вялый, апатичный. Ну что поделаешь, не я же его назначал.
Где-то через пару деньков после получения циркулярного указания сидим мы вечером с женой у телевизора и слушаем новости. И вдруг, среди прочего, в них сообщается, что в Красноярский избирком доставлено заверенное в одном из российских консульских учреждений заявление от Быкова. Опля, говорю я, кто-то из наших коллег прокололся. Ну а вскоре выясняется, что этим «кто-то» оказался я сам, а точнее наш завконсотделом, который вовремя, из-за плохой телефонной связи, не смог дозвониться до генконсула в Подгорице. А тот, ничтоже сумняшеся, принял Быкова и исполнил возложенные на него по праву нотариальные действия. Мне пришлось писать объяснительную записку в Москву, правда, особо уж меня не журили – бомбардировки лишь недавно окончились. А затем выяснилось, что заверенные бумаги оказались недействительными. Наш растяпа генконсул умудрился зарегистрировать их под одним номером, а это юридически было недопустимо.
Про Черногорию, разумеется, я мог бы написать еще много всяких историй. Ездил (несколько раз на машине), а правильно будет сказать – летал я туда довольно часто. В основном по служебным делам, но иногда и отдохнуть накоротке на черногорских
