Рейд Эрегли (Пендераклия) находится на Анатолийском берегу, в расстоянии 100 миль к востоку от Босфора; хорошо закрыт с севера, востока, удовлетворительно с юга, но совершенно открыт с запада. Погрузка угля возможна с пароходов или с барж, но для последних мало места в гавани. Баржи приходилось бы приводить из Зунгулдака, находящегося в 30 милях восточнее Эрегли, в 128 милях от Босфора.

Рейд Зунгулдак может доставить стоянку черноморской эскадре при условии, что на нем будут поставлены бочки, при ветрах восточных и южных. Он совершенно открыт с севера и запада. В гавани у мола, имеющего около 150 саженей длины, может стать один корабль и несколько миноносцев. Гавань укрыта от всех ветров. Погрузку угля можно производить, вводя крупные суда в гавань по очереди, или на рейде.

Бухта Инада расположена в 60 милях к северу от Босфора на европейском берегу. Это просторный рейд, закрытый с запада, с севера и с северо-востока и открытый с юга, через восток, до северо-востока. Несколько судов могут укрыться и с востока, если поставить бочки поближе к берегу. Погрузка угля возможна с пароходов и с барж.

По слухам, в Зунгулдаке, а может быть, и в Инаде, поставлено по несколько 6-дюймовых орудий. Есть непроверенные агентурные сведения, что в Зунгулдаке имеется до 25 000 войск.

Во всяком случае, перед завладением всеми этими тремя портами необходима рекогносцировка.

Для прочного овладения Эрегли и Зунгулдаком нужно до двух дивизий пехоты с артиллерией, так как можно ожидать подхода туда войск из Константинополя, на что потребуется полторы-две недели.

Возможно временное овладение этими пунктами войсками силою до одной дивизии с тем, чтобы транспорты не уходили, а были наготове принять обратно войска, в случае подхода превосходных сил неприятеля, удерживая последние артиллерией флота. Овладение это должно тогда иметь вид набега, для отвлечения турецких войск от Проливов.

Инадой можно пользоваться, сняв турецкие батареи огнем флота и не овладевая самым берегом.

Во всяком случае, пока турецкий флот существует, следует во время погрузок угля и при движении наших транспортов с углем, войсками и прочим по морю держать Босфор частью нашего флота в тесной блокаде, дабы устранить опасность от набегов неприятельских судов.

По вопросу о том, что предпочтительнее, занять ли силою Бургас и тем вызвать осложнения с Болгарией или же занять Зунгулдак, Эрегли и Инаду, — было бы желательно запросить мнение командующего Черноморским флотом.

Генерал-адъютант Григорович. 18 февраля ⁄ 3 марта 1915 г.

220. Российский министр иностранных дел С. Д. Сазонов морскому министру адмиралу И. К. Григоровичу

Письмо[435]

№ 391. 18 февраля ⁄ 3 марта 1915 г.

Милостивый государь Иван Константинович,

Записка вашего высокопревосходительства с изложением заключений совещания, состоявшегося вчера вечером между Вами, военным министром и мною по вопросу о погрузке нашим флотом угля вблизи Босфора, была мною сего числа повергнута на благовоззрение его императорского величества.

Государю императору благоугодно было собственноручно начертать на всеподданнейшей записке моей по сему предмету: «Надеюсь, морской министр запросил уже мнение командующего черноморским флотом. Теперь минуты дороги».

О таковой высочайшей резолюции спешу уведомить ваше высокопревосходительство.

Примите, милостивый государь, уверение в отличном моем почтении и совершенной преданности.

221. Командующий морскими силами Черного моря адмирал А. А. Эбергард российскому морскому министру адмиралу И. К. Григоровичу

Телеграмма

№ 5380. 19 февраля ⁄ 4 марта 1915 г.

На 1528 номер[436].

Ссылаясь на изложенные в Вашей телеграмме 18 февраля соображения министра иностранных дел относительно Бургаса[437], считаю, что суждение о том, какому способу занятия Бургаса должно отдать предпочтение, принадлежит правительству, от которого зависит также решение нарушить нейтралитет Болгарии. Мне важно знать, допускаются ли военные действия против Болгарии, в случае сопротивления силою (?) против нашего базирования в ее порте. Ожидая решения политической стороны вопроса, считаю долгом отметить, что Бургас, при некоторых своих морских неудобствах и подверженный удару неприятельского флота, может, однако, нам служить базою, пункты же Зунгулдак, Эрегли, Инада негодны, и действия против них флота должны иметь лишь демонстративную цель отвлечения турецких войск.

Эбергард.

222. Всеподданнейшая записка российского морского министра адмирала И. К. Григоровича[438]

Секретно.

Соглашаясь, по совещании с начальником морского генерального штаба, с мнением адмирала Эбергарда относительно того, что вопрос о том, возможно ли занять Бургас и как его занять — силою или путем переговоров — может быть разрешен только правительством, я не согласен с мнением адмирала Эбергарда о том, что серьезные операции против Босфора, опираясь на Эрегли, Зунгулдак и Инаду, невозможны. Вместе с тем, нельзя терять из виду, что вопрос о том, возможна ли данная операция или невозможна, подлежит компетенции того начальника, которому данная операция поручена, а потому приказывать адмиралу Эбергарду делать то, что он не признает возможным исполнить, не представляется допустимым.

Телеграмма адмирала Эбергарда, а равно мнение мое и начальника морского генерального штаба было сообщено мною лично министру иностранных дел, который и доложит вашему императорскому величеству сегодня же свое мнение.

Генерал-адъютант Григорович.

Вице-адмирал Русин. 20 февраля ⁄ 5 марта 1915 г.

223. Всеподданнейшая записка российского министра иностранных дел С. Д. Сазонова[439]

По поводу телеграммы верховного главнокомандующего.

Приемлю смелость всеподданнейше доложить вашему императорскому величеству, что испрошение от болгарского правительства согласия на использование Бургаса, как базы для нашего флота, представляется затруднительным, ибо наше достоинство не позволяет нам подвергнуться возможности получения от Болгарии даже уклончивого ответа, под предлогом необходимости для нее придерживаться и впредь нейтралитета.

Занятие же Бургаса без предварительного уговора связано с серьезными последствиями, потому что будет истолковано болгарским правительством как посягательство на его независимость; помимо того, всегда возможные отдельные покушения на наш флот агентов воюющих с нами держав могут повести к пролитию крови и, укрепив неприязненное нам правительство царя Фердинанда, создать во всей стране враждебное нам настроение.

Ввиду этого осмеливаюсь высказать убеждение, что, при наличности вышеизложенных обстоятельств, было бы предпочтительнее, чтобы адмирал Эбергард нашел возможным грузиться углем в портах Анатолии, где стоянка в Зунгулдаке имела бы и то преимущество, что лишила бы турецкий флот, а также Константинополь единственного источника получения топлива.

На подлиннике собственноручная пометка Николая II: «Согласен». Царское Село, 20 февраля 1915 г.

224. Директор дипломатической канцелярии при штабе Верховного главнокомандующего князь Н. А. Кудашев российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 100. 21 февраля ⁄ 6 марта 1915 г.

Получил телеграмму № 965. Передал ее содержание начальнику штаба.

С своей стороны покорнейше прошу меня уведомить для доклада штабу, каков срок, допущенный болгарскими правилами нейтралитета для стоянки в болгарских портах военных