Общепринятая точка зрения долгое время изображала столкновение в позднеосманском обществе между теми, кого называют сторонниками Запада, модернизации, реформаторов и секуляристов, и исламистами, традиционалистами, консерваторами и религиозными реакционерами[867]. Кроме того, исламистские реформаторы инициировали процессы секуляризации, как и Селим III, но янычары и чиновники делали все возможное, чтобы ограничить власть султана. Кульминационные события произойдут при его преемниках.

Махмуд II: возникают новые союзы по мере того, как империя начинает распадаться

Двадцатилетний Мустафа IV, сын Абдулхамида I, пришел к власти после низложения своего двоюродного брата Селима III в 1807 г. В июле 1808 г. он приказал уничтожить предшественника, чтобы подавить восстание, и убийцы напали на Селима III в его личных покоях. По словам официального хроникера, они «осквернили труп кровью и землей», выбросили тело из дворца, накрыли брезентом и оставили в таком виде[868]. Младший брат Мустафы IV, будущий Махмуд II, скрывался с помощью слуг, пока не стихли волнения[869]. Сам император продержался на посту всего год, пока тоже не был свергнут в результате государственного переворота в августе 1808 г.

Необходимо было предотвратить дальнейшее унижение династии.

28-летний Махмуд II (1808–1839 гг.) был возведен на трон после ликвидации Мустафы IV, представителем провинциальной знати Мустафа-пашой Байрактаром, который также являлся командующим османской дунайской армией. Тот был назначен великим визирем. В сентябре 1808 г. он возглавил ассамблею в Стамбуле, состоявшую из глав ведущих анатолийских и румелийских семей, а также членов императорского совета, главных военных судей и командиров янычар и кавалерии при дворе. Они подписали с императором Союзный пакт (sened-i ittifak)[870].

Документ был направлен на установление единства и порядка в государстве. Для достижения этой цели подписанты согласились защищать личность султана и династию и набирать солдат для создания постоянной армии (секбан-и джедид, sekban-ı cedid, «новое ополчение»), развернутой в провинциях в качестве альтернативы янычарам. Они обязались коллективно наказать любого, кто нападет на правителя или предаст его и султанат или выступит против армии, согласились выполнять решения великого визиря и карать тех, кто высказывался против, а также смещать его, если он действовал незаконно. В пакте декларировалась нерушимая власть провинциальной знати в регионах на неопределенный срок. Вне закона было объявлено произвольное наказание этих людей, если они подозревались в совершении преступления. Подписавшие документ пообещали, что в случае восстания янычар в Стамбуле региональные власти немедленно пошлют солдат для подавления восстания. Повстанцев следовало казнить после судебного расследования, в случае доказательства их вины в государственной измене. Главной угрозой новому порядку признали янычар как автономную политическую оппозицию, действующую в союзе с недовольным населением.

Подписавшие документ намеревались хранить его в течение следующих поколений, подтверждать у будущих великих визирей и шейх-уль-исламов.

Через пару месяцев, в ноябре 1808 г., янычары в Стамбуле снова подняли мятеж. В столице империи были убиты тысячи людей, в том числе многие из подписавших Пакт, включая Мустафа-пашу Байрак-тара. Он укрылся в пороховом погребе, а когда туда вошли янычары, взорвал себя[871].

Пакт Мустафа-паши Байрактара, который так и не обнародовали, фактически был недействительным. Постоянная армия из провинций не успела прибыть в Стамбул вовремя, чтобы спасти режим. Однако память о Пакте имела долгосрочные политические последствия. Документ не был связан ни с конституционной, ни с республиканской реформой, как и с наступившей эпохой эгалитаризма, поскольку касался только мусульманской элиты, управлявшей империей. С его помощью не собирались создать консультативную ассамблею или сейм. Однако подобный договор представлял правительство как союз политических партнеров, коалицию элит. Это был первый юридический документ, ограничивавший власть султаната и право династии казнить слуг и конфисковывать их собственность без судебного разбирательства[872].

Махмуду II пришлось подождать с продвижением изменений, чтобы обеспечить стабильное правление. Он приказал задушить своего предшественника, Мустафу IV, когда янычары пошли маршем на дворец в ноябре 1808 г.[873] Войска, верные правителю, убили тысячи бунтовщиков. Корабли даже обстрелял их казармы из бухты Золотой Рог[874]. Однако Махмуд II согласился на требование янычар распустить новое ополчение. Он оставался единственным живым наследником Османской династии, его положение все еще зависело от этих солдат.

Столкнувшись с восстанием внутри страны, императору также пришлось смириться с тем фактом, что сербы, греки и египтяне получили определенную независимость во время его правления. После продолжительных восстаний Сербии была предоставлена полуавтономия по итогам Венского конгресса 1814–1815 гг., мирной конференции, завершившей наполеоновские войны. В нем не участвовала Османская империя, несмотря на ее роль в недавних сражениях.

Великие державы исключили ее. Сербия получила полную автономию в 1830 г. После почти десятилетнего восстания Греция (занимавшая территории современной южной Греции вплоть до Арты и Волоса, расположенных на полпути к материку) добилась автономии в 1830 г. и независимости в 1832 г. Последняя была связана с отделением Египта. Египетский повстанец[875] провозгласил независимость в 1838 г., и два года спустя ему и наследникам было предоставлено бессрочное правление страной.

Что касается греков, то освободительное движение началось за пределами Османской империи, в среде интеллектуалов, вдохновившихся Французской революцией и войной за независимость США. Самый влиятельный из них – Антониос Кириазис (прозвища: Ригас Фереос, Ригас Велестинлис) – уроженец Фессалии, проживавший в Вене, – переосмыслил французскую Декларацию прав человека и гражданина и продвигал идею революции, в результате которой должна была появиться независимая, светская, демократическая греческая республика по образцу якобинской Франции[876]. Революционное тайное общество «Филики Этерия» было основано в 1814 г. в Одессе – черноморском порту, построенном Екатериной II и ставшем домом для многих богатых греческих купцов, а также новой греческой буржуазии – и начало распространять свои постулаты в пределах Османской империи везде, где жили греки, включая Молдову, Валахию и полуостров Пелопоннес. Состоятельные и влиятельные греки, в том числе местная знать, губернаторы, священники, милиционеры, члены стамбульской светской элиты и греко-российские военные офицеры, присоединились к организации, поддерживавшей насилие для достижения свободы православных христиан[877].

Юго-Восточная Европа в XVIII и XIX вв. пережила то, с чем столкнулась Анатолия XVII в.: возвышение провинциальной знати, сколотившей огромные состояния за счет пожизненных субсидий на ведение налогового хозяйства. Их использовали для найма крупных ополченцев и покупки правительственных должностей.

Оказавшись у власти, богачи часто восставали против центрального правительства. Разница заключалась в том, что влиятельные люди в Юго-Восточной Европе с одинаковой вероятностью могли быть как христианами, как и мусульманами. Британцы, французы, австро-венгры, османы и русские вооружали греков и использовали в качестве нерегулярных войск в