противодействием Темным Созданиям. Однако, вы очень сильно отстали в отношении заклятий. Поэтому я буду обучать вас тому, что сами волшебники могут причинить друг другу. За этот год я обучу вас как разбираться с Темными заклятьями.

Он взял со своего стола учебник, полистал его и небрежно бросил обратно.

— Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас нескольким антизаклятиям и ничему более. Я не должен показывать вам запрещенных Темных заклятий, до шестого курса — ведь, по их мнению, вы слишком малы для знаний о подобных вещах. Но профессор Дамблдор иного мнения о вас и вашей выдержке и считает, что вам это по силам. Я же уверен, что невозможно защититься от того, чего ты не знаешь или вообще никогда не видел. Вы должны быть готовы заранее и всегда бдительны.

Он немного пожевал губы, внимательно обшаривая весь класс своим волшебным глазом.

— Итак… Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством?

В ответ половина учеников уверенно подняла руки, отчего Грюм усмехнулся и кивнул Падме.

— Империус, заклинание подчинения, полностью подчиняет человека воле, наложившего это заклятие волшебника.

— Все верно. Это полная управляемость. Волшебник может заставить подчиненного ему человека делать все что угодно. Он может заставить его выпрыгнуть из окна, утопиться и даже убить самого близкого человека.

Всех присутствующих заметно пробрало от голоса и интонаций Грюма.

— Еще? — взглянув на поднятые руки он указал на Энтони.

— Круциатус, пыточное заклинание, причиняет жуткую боль и конвульсии.

— Все верно. Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужно тисков или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если можете применить заклятие Круциатус. Так… Кто знает еще?

В этот раз руку поднял Виктор, слегка напрягшийся от последней фразы Грюма.

— Виктор Вега, — оскалился профессор. — А ты занятный экземпляр. Я слышал историю о твоем происшествии — довольно удачный расклад.

— Вынужден с вами согласиться, профессор — потеря нескольких лет жизни это ничто по сравнению со смертью — вполне стандартным исходом при подобных раскладах.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Но ты хотел ответить на мой вопрос.

— Авада кедавра, убивающее заклинание, мгновенная и безболезненная смерть. Тело при этом никак не повреждается, так что я предполагаю воздействие на душу.

— Хм, интересная форма ответа. — Впервые за весь урок, оба глаза Грюма уставились на одного человека. — Вот только если мы не видим повреждений, это не значит, что смерть безболезненная. Особенно если дело касается души.

Профессор еще пару секунд сверлил взглядом Виктора, пока не отвлекся на весь класс.

— Итак — эти три заклятия — Авада кедавра, Империус и Круциатус — известны как Преступные заклятия. Использование любого из них по отношению к человеческому существу достаточно чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это…

Выйдя из аудитории, Виктор осознал, что вопросов стало только еще больше, а он так и не понял настоящий ли это Грюм. И почему он не показывал эти самые непростительные? Потому что среди когтевранцев не нашлось никого, кто выказал бы малейший страх перед ними?

Весь сентябрь пролетел так быстро, что Виктор и не заметил за всеми хлопотами и учебой. Он серьезно окопался в Выручай-комнате, теперь используя ее как тренировочный полигон. Ведь после прошлогоднего выпуска Роберта у него не осталось приемлемых спарринг-партнеров. Причем не по силе — тут наверняка была куча возможностей для выбора — а по возможности показывать большую часть своего потенциала. Вопрос доверия.

Зато догадался наконец-то посмотреть по карте на Грюма, чтобы понять что это Барти Крауч младший.

С амулетами он практически завязал — ведь старых он наделал с запасом, а новых эскизов за лето не создал. А индивидуальные сложные вещи он делал только за пределами школы. В Выручай-комнате он только лишь доделал свою метлу и положил ее обратно в чемодан, забив на полеты.

Единственным заметным развлечением был день, когда его поймали Гермиона и Айрис.

— Ты вообще помнишь, что обещал сводить нас на кухню? — сразу после приветствия спросила Гермиона.

— А ты случайно не передумала их освобождать? А то революции нам только не хватало перед приездом иностранных гостей.

— Успокойся, я просто хочу посмотреть, поговорить. — заверила его девушка. — Никого ни к чему призывать не буду.

— Ладно, пойдемте, тут недалеко. — Виктор повел девушек в подземелья, благо от места его поимки и правда было недалеко. — Тут еще и гостиная Пуффендуя в двух шагах. Вход в средней из трех огромных бочек. Пароль — стук в дно бочки с определенным ритмом, но вам пробовать не рекомендую — при неправильном стуке может обдать уксусом.

— Откуда ты это знаешь? — поразилась Айрис, еле поспевая за широким шагом когтевранца, который еще не успел привыкнуть к новым размерам своего тела, что и приводило к казусам вроде слишком быстрой ходьбы. — Ты что, весь замок облазил уже?

— Почти. — честно признался Виктор. — Ну а как узнал, так по-разному — где-то подслушал, где-то подсмотрел, где-то знакомые подсказали.

— У тебя и на Пуффендуе есть знакомые? — удивилась Гермиона, не замечавшая, чтобы вороны особо общались с барсуками.

— Честно говоря, только один — Седрик Диггори, да и то, только в Дуэльном клубе начали общаться. Но он славный малый.

— А еще он красавчик. — добавила Айрис, и было заметно что она ждет реакции Виктора.

— Возможно. — пожал он плечами. — Я не способен определить кто из парней красавчик, а кто нет — на мой взгляд все парни так себе.

— Ты тоже парень, если вдруг забыл. — напомнила ему Гермиона.

— И я бы с собой встречаться не стал. — ухмыльнулся Виктор. — А мы уже пришли.

Они остановились у натюрморта с блюдом, наполненным фруктами.

— Вуаля! Кухня Хогвартса!

— Это картина с фруктами. — озвучила очевидный факт Гермиона.

— Вы каждый день через толстую женщину ходите в свою гостиную. — напомнил ей Виктор. — Если подумать, то Когтевран вообще единственный факультет, который пользуется дверью…

— А