Лиц такого сословия Андрусенко не уважал. Дамочка, осмотрев предполагаемого клиента с ног до головы, подошла к стойке, демонстрируя великолепные формы, и что-то сказала буфетчику, скользкому типу с прилизанными светлыми волосами.

Тот пожал плечами, и девица, вильнув бедром, направилась к столику, за которым сидел Андрусенко.

– Разрешите?

Петр неохотно кивнул.

– Вы не местный?

Он бросил на нее злой взгляд:

– А вам какое дело?

Девушка рассмеялась:

– Просто интересно. Я вас никогда раньше не видела. Однако, если хотите сохранять инкогнито, продолжайте. Я не буду вам мешать. Вижу, женщина сейчас вам не нужна.

Мысль, неожиданно пришедшая в голову вора в законе, показалась спасительной. Он вдруг понял: судьба в лице этой грязной шлюхи предоставила ему шанс.

Внезапно раздвинув губы в резиновой улыбке, Петр проговорил:

– Ты, наверное, дорого берешь за свои услуги?

Она опустила глаза:

– Для иногородних у меня скидки.

– И большие?

Девица покраснела:

– В зависимости от времени.

– А сколько стоит провести с тобой пару деньков?

Проститутка оживилась:

– Хотите скрасить дни ожидания отъезда?

– Ты угадала.

Выражение лица девушки изменилось. Профессиональные ужимки куда-то исчезли.

Достав из кармана застиранной блузки замусоленный карандаш, она написала несколько цифр на грязной салфетке.

– Устроит?

Ее такса не показалась огромной. Деньги у Петра были.

– Я согласен. Ты живешь в отдельной квартире?

– С тех пор, как умерли мои родители.

Он решительно поднялся с места:

– Пойдем.

Кивнув, она накинула платок на плечи:

– Идите за мной.

– Как зовут-то тебя?

– Мария.

По грязным маленьким улочкам девушка привела его к невысокому двухэтажному домику.

Ее квартира находилась на первом этаже. С любопытством созерцая неплохую обстановку большой комнаты, Андрусенко поинтересовался:

– Ты, похоже, не бедная. Кем родители-то были?

Проститутка отвернулась:

– Они из дворян.

– Репрессированные?

– Точно. Иначе стала бы я заниматься этим ремеслом. Меня никто не берет на работу.

Вор усмехнулся:

– Со мной подработаешь.

Подойдя к зеркалу, она принялась раздеваться:

– Сразу ляжете?