– Проучил? – удивленно произнесла я.

– Именно проучил! – сказал Патрис. – Ты забыла не только потому, что страдания блокировали память, но и потому, что мы с Шапленом поработали над твоей памятью. Этот дурень даже не узнал тебя, когда ты ступила на порог его дома вчера!

– И за что же ты ее проучил? – спросил Арман, больно стиснув мои пальцы.

В нем, как и во мне, бушевали боль и праведный гнев. Хотя мои чувства наверняка не шли ни в какое сравнение с чувствами Армана.

– А ты подумай, – ответил Патрис. – Вспомни нашу первую встречу. Из-за избытка чувств ты не позволяешь себе вспомнить остальное.

Арман нахмурился, еще раз сжал мою руку и посмотрел мне в глаза. Я видела, что он не хотел копаться в прошлом, но ему пришлось себя заставить. Несколько долгих секунд он смотрел на меня, и от этого взгляда сердце разрывалось в клочья.

– Мы приехали на пляж, – произнес он наконец. – Мы вдвоем с Патрисом. Хотели искупаться по дороге домой. Бросили машину. Я был в форме!

Арман перевел взгляд на брата, будто в поисках подтверждения правдивости его воспоминаний. Патрис кивнул.

– Я снял китель, нес его в руке… и фуражку тоже. – Арман медленно пробирался сквозь воспоминания. – На пути к воде мы встретили девушку! Тебя! – вновь повернулся ко мне он. – Мы встретили тебя! Ты была такая красивая в лучах солнечного света. Смеялась, говоря что-то вдогонку подруге. У тебя в волосах были какие-то белые цветы. Я ошалел от твоей красоты. И эта родинка…

Арман коснулся пальцем кожи над моей губой, а я смотрела на него и никак не верила, что могла его забыть.

– Патрис заговорил с тобой, хотел познакомиться…

– Именно, – подтвердил старший Дюваль. – Помнишь, я говорил, что привык получать желаемое и все женщины смотрели только на меня? Но с Сандрин всё оказалось иначе. Она не сводила глаз с тебя! А меня как будто и не было рядом. Магия взвилась мгновенно. Не знаю, как я продержался до вечера, как не накинулся на нее сразу.

– Но почему я видела, что на меня напал Арман? Как ты это сделал? – ужаснулась я.

– Ты была в воспоминаниях Армана, а он именно так все и помнил, как я ему внушил, – оскалился Патрис.

– Ты просто ублюдок! – выплюнул Арман, не желая слышать продолжение. Он повернулся к матери. – Как ты это допустила?

– Я не знала, что так будет, сынок, – сквозь страдания прорвался ее голос. – Я думала, вреда не будет. Тебе эта сила была не нужна, а я и не догадывалась, чем придется расплачиваться Патрису…

– Патрису? – пораженно воскликнул Арман и шагнул к матери. – Патрису? А разве он платит? Эта сила ему в радость, мама! Ты не видишь? Платил разве Патрис? Он причинял людям вред, а думали на меня! Боже, да я сам на себя думал!

– Когда все это случилось… здесь, в каланках, – тихо ответила его мать, – я почти сразу поняла, кто виноват. Патрис привел тебя сюда в ту ночь, он управлял тобой, внушил всю эту… грязь… Он плакал, просил прощения, просил помощи, потому что не мог долго удерживать твое сознание. Все же сила была твоей, мы лишь черпали ее и одновременно подавляли в тебе. Это… постоянное напряжение, постоянный страх… и Патриса, и мой…

– Мне вас пожалеть? – ледяным голосом спросил Арман.

– Нет, конечно нет, – торопливо сказала Жаклин. – Просто я не могла видеть Патриса таким сокрушенным. Я хотела помочь, мне было больно. Ты сильнее, ты справился бы. А Патрис… он другой…

– Не надо, мама! – рявкнул ее старший сын. – Я намного сильнее Армана!

Глаза Патриса нехорошо загорелись. Я невольно отступила за спину Армана и вжалась в нее, все еще дрожа от ужаса и холода. Арман повернулся ко мне и будто очнулся. Он скинул с себя плащ, а потом и пиджак, которые тут же надел на меня, прошептав одними губами: «Прости». На агрессию брата он не обращал никакого внимания, лишь пытался скрыть бесконечную неуемную боль. Но я видела ее в глазах, в которых стояли непролитые слезы.

– Отец знает? – спросил он, разворачиваясь обратно.

– Нет! – испуганно воскликнула Жаклин. – Он думал так же, как и ты.

– Иными словами, он меня считает убийцей? – не то спросил, не то заключил Арман. – Даже не знаю, радоваться или огорчаться.

– Арман, – еще на пару шагов подошла мадам Дюваль на дрожащих ногах, – все не должно было быть так.

– Но было! – взорвался он.

– Да, было, – признала его мать. – Но ты должен понять… Сила действительно опьяняла твоего брата. Ей требовалось все больше крови…

– И тогда после меня Патрис напал еще на нескольких девушек, – сказала я, вновь ужасаясь. – Но они были небогатыми, никому не известными и даже никому не нужными, поэтому безумие вашего сына удавалось хоть как-то скрывать.

– Он держался столько лет. После случая с тобой, я убедила Северина уехать из Марселя. Переезд в Париж, казалось, помог. Мы находили места с огромной энергетикой, старались напитать магию ею. Потом были разные культы, сатанисты, которые использовали в своих глупых ритуалах кровь. Нам удавалось одурманивать адептов, они делились ею сами! Кровь питала магию и делала Патриса сильнее. Такие вот сборища стали просто спасением. Но я все равно много раз просила Патриса отказаться от магии крови, вернуть тебе. Ты бы смог с ней совладать, поскольку она была и остается твоей.

– Но его жадность и зависть не позволили ему расстаться с такой мощью, – подытожил Арман, не глядя на брата. Казалось, он вообще не мог больше смотреть на него.

– Это ты прислал мне машинку? – задала я Патрису давно волнующий меня вопрос.

– Конечно! – ответил он. – Я никогда не оставлял тебя. Знал и про попытку самоубийства, и про клинику. Продолжал наблюдать за твоими успехами. Даже несколько раз приезжал в университет полюбоваться тобой.

– Моя сломанная жизнь так забавляла тебя? – тихо спросила я, цепляясь за Армана.

– Я просто не мог тебя отпустить, чувствуя какую-то незавершенность. – Патрис гадко улыбнулся. – Ты должна была закончить свой путь точно так же, как и другие. Должна была напитать меня своей кровью. Но мне отчаянно захотелось свести вас вновь. Это показалось мне самым правильным. Мы втроем это начали, втроем и закончим. Когда ты приехала в Париж, я воспринял это как знак, как провидение, называй как хочешь! А потом в голове родился план, как вас сблизить. Мамина машинка пришлась бы как раз кстати, только нужно было ее отыскать.

Патрис посмотрел на бледную мать и ласково, с болезненным обожанием улыбнулся ей.

– Но мама долго не говорила, кому ее продала…

– Я понимала уже, что все сделанное мной не могло пройти бесследно. Машинка противилась моим поступкам, она начала печатать… печатать без конца… Пророчить горе, боль, смерть, слезы… Это стало невыносимо. Я не хотела ее возвращать.

– Но я вернул, – продолжая улыбаться матери, сказал Патрис. – Только настройки сменил. Пришлось потрудиться, чтобы привязать магию Бертленов к Сандрин. Хорошо еще, что во мне течет твоя кровь, иначе процесс занял бы больше сил. А потом началось… шаг за шагом. Сначала статья.