– Понятно, – эхом отозвался Гуров. – Мощная угроза.

– Ага. В виде пожелания семейного благополучия. Вот эта анонимка Василия и остановила. Он переживал, и я сказал ему тогда, что могу отдать записку на экспертизу. Он отказался.

– Трудно далось ему это решение, – добавил Гуров. – Себя ломать всегда больно.

– Я предложил приставить к его семье кого-нибудь, потому что членов семьи наверняка «пасли» те, кто подбросил письмо. И именно в почтовый ящик, Гуров! Показали ему таким образом, что знают, где он живет.

– Почему ты мне не рассказывал эту историю раньше? – спросил Гуров.

– Дело прошлое, я уже и забыл. А потом припомнилось, потому что другой причины подставить Дубко я найти не могу. Пусть я ошибаюсь. Пусть! Но проверить эту версию необходимо. Вдруг ноги растут оттуда? Лидера той ОПГ мы ведь так и не нашли.

– И приметы никто не слил?

– Никто. Говорю же: всеобщая амнезия у всех задержанных. Так ничего и не выбили из них.

– А как же Дубко согласился перейти в отделение милиции, на территории которого располагается тот рынок? – удивился Гуров. – Вот ведь рынок рядом. А у тебя уже власть, ты начальник. Можешь снова делами рынка заинтересоваться. Но Дубко так и не стал этого делать. Что произошло?

– Не стал, – вздохнул Орлов. – Ему хватило того письма с угрозами. Не осуждаю его за это. Да и времени много утекло.

Орлов схватился за карман, вытащил из него мобильник, взглянул на дисплей.

– Пора ехать.

– Пора, – согласился Лев Иванович и повернул ключ в замке зажигания. – Озадачил ты меня, конечно.

– И дело о трупе из примерочной у следователя Немцова отняли не просто так, а из-за тебя. Кто-то узнал, что ты к следователю приходил и интересовался. О чем это говорит, Лев Иванович? О том, что где-то до сих пор тлеет огонек. Как ты и предполагал. Помяни мое слово – дело вскоре отправят в список нераскрытых. Предполагаемый убийца скончался, личность жертвы не установлена. О каком дальнейшем расследовании может идти речь?

– Личность жертвы уже установлена, только вот официально не подтверждена, я попозже тебе расскажу обо всем, что узнал, – сказал Гуров, медленно ведя «Форд» к выезду на проезжую часть. – Ты осторожничаешь, Гойда вообще пропал. А я выпиваю с бомжами и мотаюсь по старым адресам, где видели убитую.

– Не болтай, а? – поморщился Орлов. – Игорю Федоровичу сейчас лучше вообще не высовываться. Сам на связь выйдет. А ко мне всегда сможешь обратиться.

– Тогда будет тебе отчет в письменном виде.

Орлов перевел дух, замолчал и уставился в окно. Но надолго его не хватило.

– Значит, ты добыл имя. А почему молчишь?

– Собираю все сведения воедино, чтобы предоставить тебе полную картину, а не фрагменты, которые я пока не могу соединить. Поверь, тебе имя убитой никак не помогло бы. – Гуров остановил «Форд», пропуская поток машин. – Как думаешь, смогу я добраться до закрытого уголовного дела в судебном архиве? – внезапно спросил он.

– А как ты это сделаешь без официального запроса?

– Хотелось бы обойтись без него. Судебные материалы от одна тысяча девятьсот девяносто шестого года. Просто ознакомиться, чтобы представлять масштаб случившегося. Может быть, если пролистать документы спустя время, то станет понятно, где и что до сих пор тлеет, как ты удачно выразился.

– Без официального запроса нам их не отдадут, Лева. Здесь я тебе ничем помочь не смогу. Поищи обходные пути. Есть у тебя там знакомые?

– Знакомых нет, но те, кто работает сейчас в архиве, мне не нужны. А вот тот, кто был в отделе в девяностые, может быть, что-то и вспомнит.

– Попробуй разобраться, Лев Иванович.

«Форд» ловко встроился в поток машин, двигающихся в направлении центра. Мельком взглянув в сторону Орлова, Гуров заметил особенное выражение его лица. Оно было знакомо Льву Ивановичу. Так шеф выглядел только в те моменты, когда нужно было решить срочный и очень сложный вопрос. «Включился, – с удовлетворением подумал Гуров. – Вот и славно».

Высадив генерала возле здания МВД, Лев Иванович поставил машину на служебную стоянку и тут же отправился в свой кабинет.

Стас Крячко, увидев друга в дверях, вскинул брови.

– Ты же на больничном, – вспомнил он.

– Некогда мне на больничном отсиживаться, – буркнул Гуров, снимая куртку.

Крячко сидел за столом и высчитывал что-то на старом электрическом калькуляторе, который подключался к сети.

– Я уже и забыл, что у нас такой раритет хранится, – усмехнулся он, имея в виду калькулятор. – Странно, что сохранился.

– Меня кто-нибудь спрашивал?

– Не припомню.

– Ну и ладно. А как там дела с деревенскими? Пропавших девушек нашли?

Стас потянулся к кружке с чаем.

– Братья Меньшовы и их друган Лысенко, который прятался в шкафу, ушли в несознанку.

– Знаю, Орлов уже доложил. – Гуров подошел к электрическому чайнику, осторожно дотронулся до него. Чайник был горячим. – Все так и молчат?

– Молчат, – ответил Крячко. – Думаю навестить товарищей, а то наши оперативники никак с ними не справятся. Меньшовых уж точно буду допрашивать лично. А вот к Лысенко в камеру мне нельзя – он в меня стрелял, он меня видел. Испугается или мстить исподтишка станет. Орлов хочет к нему кого-то другого подсадить в СИЗО, но у меня руки так и чешутся…

Лев Иванович достал из ящика стола кружку, бросил в нее пакетик чая, насыпал сахарный песок. Наполняя кружку кипятком, молча смотрел на водоворот темнеющей от заварки воды в кружке. Вспоминать те несколько минут было тяжело. Он не смог помочь ни Стасу, ни тому лейтенанту, который схватился с Лысенко первым. Молодой человек – и такая нелепая смерть. Гуров до сих пор не мог избавиться от чувства вины, хоть и понимал, что его физическое состояние не дало ему возможности вмешаться в события, происходившие у него на глазах.

– Я сам поговорю с Лысенко, – решил Лев Иванович.

– Ты по этому поводу приехал?

– В том числе. Подбросил Орлова до работы, сейчас зайду к нему, пока чай остывает.

Он вышел в коридор и неспешным шагом направился к кабинету генерала, но остановился на середине пути – прямо на него шла секретарь Орлова с литровой бутылкой из-под газировки в руках.

– Привет, Верунь, – расплылся в улыбке Гуров.

– Какие люди! – удивилась Вера. – Здравствуйте, Лев Иванович!

Гуров распахнул дверь, ведущую в «предбанник» кабинета шефа, пропуская Веру вперед. Не останавливаясь, она прошла к подоконнику и принялась поливать растения в цветочных горшках.

– Как вы себя чувствуете? – не оборачиваясь, спросила она.

– Да ничего, спасибо. Почти живой.

Вера все же обернулась и оценивающе окинула