Шрифт:
Закладка:
Причина беззаботности алеутов находится сколько в самом их характере, столько и в том, что они, живя при море, всегда надеются достать пищи и в самом море, или на берегах его; а в случае неудачи надеются вытерпеть[75].
21) Алеуты ленивы. Это надобно сказать прямо и без всяких обиняков. Очень часто можно видеть алеута, сидящего без всякого дела, тогда как, кажется, ему бы должно было работать день и ночь, дабы воспользоваться обстоятельствами или погодою. Только летом он несколько деятельнее; но и тут видно большое неусердие. Сами алеуты сказывают, что тот, кто не имеет послать кого-либо за водой, которая, разумеется, всегда и везде под боком, — до тех пор терпит жажду, пока кто-нибудь другой не сходись за нею, или пока самого его не пошлют; но будучи послан, идет без малейшего ропота. И я этому верю, потому что видал, как посланный за водою сам пьет ее с большим аппетитом. Точно так не всякий алеут поедет в море, имея запасу пищи на два, три дня. Если же пошлет его байдарщик, или тоэн, то он исполняет свое дело безропотно и как следует. Но надобно отдать справедливость женщинам, которые вообще деятельнее и трудолюбивее мужчин.
Но удивительна и, так сказать, загадочна леность и самих алеутов; потому что, сколько они недеятельны и ленивы кажутся с одной стороны, столько же деятельны и неутомимы там, где действует их собственная воля и желание, напр.: в приготовлении промысловых орудий или выделке чего-нибудь из кости, и проч. Равномерно те же самые алеуты в одном месте усердны к делу, а в другом небрежны. Например, будучи в главном селении, алеуты, в валовых работах, вялы, ленивы и небрежны, особенно работая вместе с русскими; но на острове Павла они живы, проворны и усердны к делу.
Смотря на их труды, тяжкие и продолжительные, какие, например, требуются при переездах в байдарках, продолжающихся иногда по 20 часов сряду, и почти каждый день во все лето, — труды, для всякого другого кроме алеута, почти невыносимые, — самое бездействие их, продолжающееся иногда столько же времени, можно почесть соразмерным отдыхом и приготовлением к новым трудам. Но несмотря на это, должно сказать, что алеуты не очень трудолюбивы и вообще неспособны к трудам беспрерывным и постоянным, какие требуются, например, при скотоводстве и хлебопашестве. Они деятельны только на время и на выдержку. Впрочем, это так и должно быть, потому что и в трудящемся классе народа, только тот деятелен и трудолюбив, кто полюбит труд и плоды его, или кто с детства привык быть в непрерывном занятии. Но алеуты к первому не имеют склонности и не хотят, а последнему очень не благоприятствует самый образ жизни и воспитание. Дети их, даже до возмужалости, почти ничего не делают, ибо родители, по слепой любви своей и по обычаю скорее сделают сами, нежели заставят сделать дитя свое, хотя бы и самое легкое. Но притом, если бы родители и захотели приучить детей своих к деятельности, то для них эго гораздо труднее, чем для других; они не имеют к тому и самых средств. У них нет ни фабрикаций, ни домашней скотины и даже, что называется, ни чашки, ни ложки, словом ничего такого, чтобы требовало ежедневных и беспрерывных занятий. Потому-то дети их по необходимости привыкают к недеятельности, а терпеливость их и равнодушие поддерживают эту привычку и в зрелом возрасте, где также почти нет занятий, требующих непрерывной деятельности.
22) Алеуты довольно неопрятны. Все нечистоты выбрасываются подле самого входа в юрту. Пищу приготовляют очень небрежно. Домашняя посуда почти никогда не моется. Даже там, где берут воду для пищи и питья, часто находится отвратительная нечистота. Дети почти всегда грязны, запачканы и со всклокоченными волосами, даже многие и из взрослых, особенно из женщин, немного чище детей своих и часто в разорванном платье.
Конечно, всеобщая бедность их и образ жизни не дают им возможности наблюдать чистоту. Тот, у кого одна только парка, которая ему служит вместе и одеждою, постелью, одеялом, — не в состоянии иметь ее всегда чистою; и тот, кто с детства употребляет в пищу кислое и гнилое, и тем, так сказать, сроднился с отвратительным запахом, — не может пренебрегать нечистотою. При всем том нельзя не назвать их неопрятными, особенно женщин, который сверх того чрезвычайные неряхи, так что многие из них, в каком бы ни было платье, ситцевом или шелковом, новом или старом, без всякого разбора садятся, где ни попало, нисколько не думая о том, что в другой раз ей, и в праздник, придется надеть запачканное платье или, что она более не в состоянии будет завести себе подобное платье.
Но надобно сказать, что в этом отношении алеуты ныне много изменились и изменяются, так что уже многие начинаюсь привыкать к порядку и чистоте, особливо те, кои чаще обращаются с русскими; а некоторые из тоэнов и почетных даже щеголяют чистотою, как в одежде своей, так и в домах.
23) Алеуты, хотя не имеют всегдашних случаев доказать самым делом склонность к пьянству, но в них сильно можно подозревать ее; потому что, несмотря на то, что некоторые из них совсем не употребляют водки, а другие умеют сохранить ее до известного времени, но никто из прочих не откажется выпить ее столько, сколько может; а некоторые из живущих между русскими безошибочно могут быть причтены к кандидатам в пьяницы[76]. Также, хотя нет примеров, чтоб алеуты пропивали что-нибудь из своего имущества; но надобно думать, что, при всегдашних случаях достать водки, они все не необходимое для них отдадут за нее. Этому доказательством может служит то, что они, почти все вообще, чрезвычайно привержены к табаку и самому крепкому, который, кажется, у всех диких, употребляющих его, некоторым образом заменяет им водку тем, что он, как говорят алеуты, дает некоторый кураж; и если это так, то, наверное, алеуты не упустят удобного случая табачный кураж заменить водочным. Приверженность же к табаку в них так велика, что алеут без
