Зато именно страшно обидное обвинение было произнесено по-настоящему искренне.

Взяв гномий подарок, сын верховного нолдорана оценил, что полностью закрытое металлом лицо — это безусловно хорошо, но обзор становится чересчур ограниченным. Кроме того, слишком большой вес снизит маневренность.

— Я знаю, Нельо, — с доброй улыбкой посмотрев в застывшие бесцветные глаза, тихо произнёс Финдекано, — ты тоже не отступишь. И тоже не испугаешься. Спасибо тебе за всё.

— Айя Астальдо! — провозгласил Маэдрос, выжидающе уставившись на уже готовых прятаться под стол людей. — Айя Астальдо!

По взгляду Феаноринга было ясно, что лучше повторить его слова в точности, а не лепетать тщательно заученное «Нолофинвэ».

— Айя Астальдо! — закричали воины-Нолдор, и смертные, чуть взбодрившись, стали пытаться повторять новые сложные слова.

Славя великого героя и смотря на своего лорда, Хеправион вспоминал, как Маэдрос примерял гномий подарок. В тот момент никого рядом не было, только оруженосец как обычно помогал по мелочам.

«Такое массивное украшение головы потянет её к земле не хуже отнятой силой короны, — усмехнулся химрингский лорд, сняв шлем и вручив Хеправиону. — Когда ты врубаешься в толпу орков, нужна максимальная маневренность, а тяжёлый доспех или один даже элемент доспеха будет тебя замедлять. В итоге толпа повалит тебя, и встать ты уже не сможешь. — Маэдрос посмотрел в зеркало, выставив вперёд скрытый перчаткой протез. — Отец сделал для нас лёгкие шлемы с открытыми лицами и высокими гребнями нашего родового цвета. Я не вижу причин отказываться от его наследия».

«Можно просто оставить драконий шлем у себя, — предложил Хеправион. — Но не использовать».

«Нет, Азагхал обязательно спросит, почему я не надеваю его подарок. И если я скажу, что отдал его своему спасителю, как поступил и сам гномий король, меня поймут и не затаят обиды. Поверь, это лучше, чем сказать влюблённому в своё изделие мастеру, что с его шедевром что-то не так. И гораздо правильнее, чем если эльф начнёт критиковать гнома».

С последним утверждением поспорить было невозможно, и Хеправион полностью поддержал решение своего лорда.

Больше никто не пойдёт в разведку

Закрывшая небо чёрная мгла сгустилась настолько, что воцарилась кромешная тьма. Колдовской мрак запульсировал, захохотал, разевая огненную пасть и вдруг ринулся вниз, скаля стальные клыки. Пышущий из нутра чудовища жар опалил кожу, зубы впились в руку, а когда, задыхаясь от боли, беспомощный перед чудовищной силой чар, эльф открыл рот и сделал судорожный вдох, истлевшие волокна тьмы, жётские, режущие, словно колючая проволока, устремились через горло внутрь тела, опутывая органы, впиваясь в них, проникая в ткани, становясь их частью, неотъемлемой, жизненно необходимой, но бесконечно причиняющей сводящую с ума боль.

В глаза ударил нестерпимо режущий свет, Линдиро проснулся и тут же зажмурился, отворачиваясь от невыносимо яркого огня, сдавленно застонал, переходя на крик.

В рот что-то засунули, почувствовался запах трав, от которого свело грудную клетку, от невозможности сделать вдох из глаз полились слёзы.

— Становится только хуже, — тихо произнёс ард-галенский воин, снова пытаясь хоть как-то помочь собрату. — Я всё перепробовал из того, что взял с собой. Надо отправить в лагерь, но как мы его через горы перевезём?

Сулион, молча сидевший у едва тлевшего костра, со вздохом закрыл глаза. Когда Линдиро кое-как добрёл до укрытия, ему было плохо, но не настолько! В какой-то момент показалось, будто эльф легко справится с раной, а потом он заснул и…

— Я попробую идти, — сдавленно прошептал сын Асталиона, — только уберите этот свет. Глазам больно.

Разведчики ошарашенно переглянулись — свет? Здесь нет ни фонарей, ни факелов, только едва тлеющие угли.

Линдиро, дрожа всем телом, медленно сел, прижимая руку к животу. Пытавшийся лечить собрата Нолдо снова дал ему снадобье, начал, смачивая ткань пахучей жидкостью, разматывать бинты. Предплечье выглядело очень странно: переломы будто срослись, опухоль и синяки практически прошли, рваная плоть стянулась, начала рубцеваться, но кожа выглядела сухой, как у животного, а при попадании на неё света темнела.

Болезненно щурясь, отворачиваясь от костра, сын Асталиона тяжело вздохнул:

— Как вы думаете, что со мной?

Эльфы не ответили.

— Видимо, — прошептал Линдиро, — польза от нашего похода за Железные Горы только в том, что теперь мы знаем о нападающих на прохожих мёртвых оборотнях. Раньше видели только живых. А на мне можно будет ставить эксперименты, чтобы создать лекарство от их укусов.

Попытавшись улыбнуться, раненый эльф поджал губы, по лицу снова покатились слёзы.

— Если я не двигаюсь, только хуже, — тяжело дыша, произнёс Линдиро, неловко поднимаясь. — Пойдём, пожалуйста. Или… — Нолдо, не в силах смотреть на едва заметные язычки огня, сгорбился, пряча глаза. — Можно, я пойду один?

— Ты что?! — Сулион подскочил, как ошпаренный. Не спрашивая, взяв у собрата сумку с лекарствами, Авар подхватил друга под руку и повёл в обратный путь.

***

— Ты это видишь, а?! Видишь, тупая долбанная в глаза башка?! — начал орать, обращаясь к Йульгу, лысый ловец непослушных тварей Дарителя. — Следов, тычок твой дрочёный, нет! Нет долбанных следов! Но они здесь проходили! Чужаки эти долбанные! Я, долбанный тычок, видел!

Ответом стал тяжёлый удар в челюсть, брызнула кровь, и мужчина, рухнув под ноги собрату, выплюнул последний из передних зубов.

— Заткнись, — прошипел Йульг, разминая кулаки. Внимательно наблюдая, как рыжий ловец рассматривает догорающие изрубленные останки твари, которую необходимо было поймать, мужчина опустил руку на пояс. — Ну чо решил? — спросил он вечно говорившего, что надо валить, собрата. — Чо дальше-то?

— Ну чо-чо? — начал вставать с корточек рыжий. — Надо…

Договорить не дал молниеносный удар ножа, в одно мгновение рассёкшего горло. Кровь хлынула на зашипевшие угли, запах стал ещё отвратительнее.

— Бежать хотел, гад, — угрожающе оскалился Йульг. — Собственность хозяина убил, нас хотел подставить. Но теперь его труп послужит хозяину верно.

Лысый, в ужасе вытаращив глаза, поднялся.

— Вот долбанный гад! Подставить хотел! Ха! Но Йульг молодец! Разобрался с крысой!

Подняв вдвоём за руки и за ноги труп собрата, ловцы положили его на расстеленную сеть, затянули верёвки и потащили по земле в сторону спрятагной в ближайшем заброшенном селе телеги.

***

Линдиро шёл медленно: то хромая, то вздрагивая, то сгибаясь и впиваясь