Шрифт:
Закладка:
На очередной вынужденной остановке, когда Линдиро, выпив настой, буквально рухнул без памяти, собратьев догнал воин из отряда Финдекано, вернувшийся после успешной погони за монстром.
— С тварью покончено, — сообщил, дыша ритмично, словно всё ещё на бегу, разведчик. — Жаль, к логову она нас не привела. Я помогу вам перебраться через перевал и поспешу вперёд, в Барад Эйтель — до неё здесь ближе. Вам навстречу отправятся знахари, помогут быстро, как смогут.
Сулион равнодушно кивал, смотря на неподвижно лежавшего друга.
— Пойдём, — прошептал Линдиро, тяжело вздыхая. — Помогите встать.
Эльфы подняли сдавленно застонавшего собрата и двинулись к горам, которые были недалеко, но путь до них растянулся на целую вечность.
***
Потеряв счёт дням и каждый раз, когда кто-нибудь заходил к целителям, вздрагивая — не Астальдо ли это, Линдиэль поняла одно: смертные, поселившиеся в Барад Эйтель, были больны абсолютно и полностью, однако со временем здоровье многих улучшалось, Фирьяр даже выглядели всё приятнее.
«Полагаю, — настойчиво советовала Зеленоглазка, — если беременных женщин хорошо кормить, родится и вырастет нормальное поколение».
Митриэль на подобные речи реагировала крайне цинично, напоминая колдунье про общего знакомого, который бы с радостью ставил опыты на неизученных организмах. Зеленоглазка шутку не поддерживала и никак не комментировала подобные речи, а порой одергивала знахарку. Митриэль лишь ухмылялась в ответ.
Однако, несмотря на демонстрируемое равнодушие и презрение к Фирьяр, валинорская травница исправно участвовала в обсуждении и проверке новых рецептов.
***
День начался, как обычно, с визита зачастившего к лекарям молодого мужчины, который жаловался, что ему больно мочиться, а хочется постоянно. Любые примочки, эликсиры и мази имели кратковременный эффект, и никто не мог понять, что является причиной хвори, а объяснить что-либо несчастный смертный не мог.
Выслушав невнятное мычание, среди которого, хвала Эру, не звучало уже надоевшее всем слово «Нолофинвэ», Линдиэль собралась пойти в соседнее помещение, чтобы принести новый запас измельчённых трав, и тут к знахарям буквально ворвался растрёпанный заснеженный воин с абсолютно безумными глазами.
Пока он объяснял, что случилось, Митриэль, казалось, оживала, слыша о беде, произошедшей с кем-то знакомым, однако когда речь зашла о том, чтобы срочно ехать на Ард-Гален, тут же сделала вид, будто очень занята и отвлечься не может.
— От тебя толку не будет, — заявила Зеленоглазка, обращаясь к Линдиэль и недобро косясь на валинорскую знахарку. — Оставайся и готовься… Не знаю, к чему. Лечи пока этого страдальца писающегося.
Через мгновение в помещении стало тихо и, несмотря на присутствие Митриэль и вечного пациента, очень пусто и почему-то страшно.
***
Когда перевал остался позади, и с едва живого Линдиро сняли страховку, сын Асталиона прислонился к склону и бессильно сполз на землю, неловко повалившись на бок.
— Свет… — прошептал Нолдо. — Он везде. Он жжёт. Уберите, пожалуйста. Спрячьте меня! Это невыносимо!
Накрыв собрата плащом, не боясь замёрзнуть в пути, воин принца Финдекано бросился бегом к временному лагерю, где оставили лошадей.
Колдовского мрака на небе больше не было, ночной сумрак сменился ярким сиянием ясного морозного дня, и, видя страдания друга и наставника, Сулион мысленно проклинал горячий золотой светоч.
— Не могу лежать, — сдавленно произнёс сын Асталиона, вздрогнул, съёжился, — пойдём.
Оставаясь накрытым плащом с головой, Нолдо поднялся, сделал шаг от чёрных скал, потом ещё, задышал хрипло, с усилием. Всё больше повисая на плече Авара, Линдиро принялся стонать, спотыкаться, а потом стал волочить ноги, не в состоянии делать даже небольшие шаги.
Железные Горы удалялись, эльф терял силы, стонал уже на каждом вдохе, Сулиону пришлось остановиться и разжечь костёр, чтобы хоть немного согреть полумёртвого друга, однако огонь оказался не способен помочь: лежавшего на расстеленном одеяле Линдиро вдруг начало колотить, словно в лихорадке, он стал судорожно хватать ртом воздух, сбросил с лица плащ, чтобы ткань не мешала дышать, захрипел, впился пальцами в горло, выгнулся назад и так и застыл, словно превратившись в мраморную скульптуру.
Не веря, что друг мёртв, Сулион схватился за голову. Авар сидел у тела, не замечая ни холода, ни постепенного угасания дня и совершенно не представляя, что делать дальше.
Всё равно изменить ничего уже нельзя.
***
— Что?! — Линдиэль вскочила со стула, широко раскрыв глаза.
— Да, мы опоздали, — отрешённо проговорила Зеленоглазка, заходя в комнату и бросая равнодушный взгляд на пучки сушёной травы. — Когда приехали, увидели только одного эльфа, который не нуждался в нашей помощи, и догоревший погребальный костёр недалеко от Железных Гор. Бедняга сказал, что его друг умер днём, а ночью покрылся шерстью, однако не ожил, в отличие от монстра, напавшего на него в Дор-Даэделот. Я так думаю: если бы наш горемычный собрат остался в Землях Моргота, чары Айну сохранили бы ему жизнь. Но не скажу, что это хорошо.
Митриэль посмотрела на колдунью сквозь чёрную вуаль.
— Если бы глупый тёмный эльф не сжёг тело, мы могли бы изучить яд, который убил беднягу. Но вы, тёмные, никогда не оказываете настоящую помощь. Искаженцы!
— Да в отличие от тебя… — чуть не набросилась за знахарку Линдиэль, но Зеленоглазка остановила её:
— Никому не станет лучше от нашей ссоры, леди. Я не обидчивая.
— Молодец, — усмехнулась Митриэль, проверяя содержимое пузырьков. — Знаете, каковы результаты нынешней разведки? Они не в том, что мы больше узнали про оборотней Моргота. И даже не в том, что снова есть потери с нашей стороны. Результат в том, что отныне больше никто не пойдёт в разведку. Готова поспорить на что угодно.
Линдиэль очень хотела возразить, однако Зеленоглазка снова дала понять — не стоит. Эльфийки замолчали, и только ветер за окном завыл голосом волка.
Начиналась метель.
Белая Дева
Звезда из лоскутков в основном синего цвета удобно легла в ладонь, рука сжалась, сдавливая мягкую податливую и совершенно бесполезную вещицу.
В голове рождалось всё больше вопросов: «Брат издевается? Или искренне считает, что мне
