Потом я сочинил сложно зашифрованное послание для Пифагора, которое нужно отправить телеграфом. Мне нужна была двусторонняя связь с Юном.

Затем я спустился в бар отеля, плотно поужинал и уже в десять вечера снова завалился спать, только уже по-нормальному, расстелив постель, раздевшись и повесив на дверь табличку: «Не беспокоить».

Спал я как-то беспокойно, часто ворочался – было душно, и я сильно потел. Открытое окно, как ни странно, не приносило желанной свежести. Как я узнал позднее, горячий воздух от горы поднимался из ущелья в первую половину ночи. Зато ближе к утру я начал отчаянно мерзнуть, и пришлось завернуться не только в одеяло, но и в покрывало, а сверху набросить свой плащ.

Потом за стеной начала громко скрипеть пружинная кровать, и раздавались приглушенные женские визги… Следом за окном послышались выкрики молочника, который развозил всем желающим молоко, творог и «все самое полезное»! Кто-то так же громко просил его заткнуться. Завязалась словесная перепалка. После какая-то женщина начала громко смеяться в коридоре, а кто-то гневно кричал, чтобы некая Мадлен убиралась к Хиусу. Потом я услышал бубнеж портье, пытающегося урезонить людей, объясняя, что они мешают отдыхать постояльцам. И самое неприятное, что он не врал: я сбросил слоеное одеяло на пол и сел на кровати, обхватив голову руками.

На хронометре было восемь часов утра, я медленно встал и повесил многострадальный плащ на плечики.

Сделав дыхательную гимнастику, которой нас учили в жандармерии, для придания организму бодрости, и проделав еще несколько последовательных телодвижений, поочередно напрягая и расслабляя мышцы, я пришел в себя и, взяв полотенце, вышел в коридор, надеясь застать там участников разборок.

Коридор был пуст, и я отправился в душ.

Несмотря на действия, направленные на мое ободрение, некая неприятная подавленность во мне оставалась. И я нарушил свои же правила – за завтраком в баре я не только съел не сильно любимый мною омлет с сыром и спаржей, так еще и не постеснялся заказать себе с утра двести грамм виски «Самия».

После этого я пошел по делам.

Где-то в соседнем районе жила моя первая любовь – но я старался не думать об этом.

Да, это не тот курорт, на котором я хотел бы отдыхать, но все же вырваться из сырого и давящего Фауда – в любом случае прекрасно. Да и горы я люблю… просто курорты – не мой профиль. Я люблю тихие и уютные места, малонаселенные…

А здесь на каждом углу почти все кричало – дай талер! А лучше три!

Настроение стало улучшаться, наверное, от целебного горного воздуха и виски. И прогулка к местному отделению телеграфа среди каштанов даже приносила удовольствие.

Сперва я отстучал шифрованную телеграмму Юну, окончив ее фразой: «я в доме Льва», имея в виду отель «Шер», и что зарегистрирован под своим именем.

Затем я, немного волнуясь, заказал междугородний разговор с офисом «Белый квадрат».

Ждать пришлось недолго – буквально минут семь-восемь, и мне сказали: «Девятая кабина».

– Алло! Алло! Шеф? – услышал я ровный голос Алисы.

– Здравствуйте, Алиса! Очень хорошо, что вы на месте, так как я немного ограничен в связи, – радостно выкрикнул я в трубку.

Слышно было громко, но с помехами.

– Я не все успела, – Алиса говорила спокойно, но немного с досадой, – но кое-что уже узнала. Просто публичная библиотека вчера рано закрылась из-за беспорядков…

– Что? В городе беспорядки? – Мое волнение усилилось. – Что происходит?

– Ничего особенного, – попыталась успокоить меня Алиса, – пара демонстраций в центре, ну и шагоходы эти…

– Бронеходы, – машинально поправил я.

– Ну вот, – согласилась мисс Линсдэйл, – просто кто-то там кинул бутылку с зажигательной смесью, сгорел патрульный автомобиль, но люди уцелели. А потом были облавы. Комендантский час пока не объявляли… Ну, да не об этом я хотела сказать. Вам что важнее сейчас узнать?

– Мне важно, – я прикрыл трубку ладонью, – в каком отеле останавливалась миссис Элизабет Майнер в Скарлет-таун.

– О! Я как раз успела прочесть про этот случай в трех газетах, включая «Дом Обсервер», – в голосе Алисы было заметное облегчение, – отель назывался «Аманги», на Брокен-стрит.

– Ага, понял, – план действий понемногу складывался в голове, – а имя коронера, написавшего заключение о смерти?

– Вы знаете, босс, – голос Алисы тоже понизился, – это оказалось нетривиальной задачей. В газетах ничего о нем нет. Пришлось перерыть справочник «Кто есть кто» в Скарлет-тауне.

– Ого! – удивился я.

– Да, – согласилась моя секретарша, – в этом городе он был единственный, так что информация надежная, его имя – Арман Ларе, проживает по адресу: Пайн-Гарден, дом четыре дробь девять.

– Отлично! – подбодрил я свою секретаршу. – А еще что-то?

– Пока немного, шеф, – электрический шум делал голос Алисы более резким, – разве что полицейское расследование прошло за один день, что стало несколько подозрительно для въедливых журналистов, да и споры по поводу причин аварии, несмотря на заключение коронера о несчастном случае. Говорят, ее аэроплан попал в мощные восходящие потоки воздуха от нагретой поверхности местной горы Пик Анехиты. Споры по поводу мощности двигателя и аэродинамических особенностей, попытка подать в суд на производителя аэропланов, фирму «Бичкрафт-аэро», предприятие Уолтера Шпигеля и его жены Оливии Марии Бич. Ее биплан был модели БК-17. Уолтер Шпигель старший сын Мозеса Шпигеля, учредителя фонда Шпигеля… Но это, естественно…

– Алиса, – я попытался не говорить громко, – это то, что мне нужно. Вы – лучшая! И это не комплимент – это чистая правда!

– Шеф? – В ее голосе сквозило недоверие. – Что-то не так?

– Просто это… – начал было я. Услышав писк в трубке, запихнул в аппарат монетку в пятнадцать сантимов, которую он проглотил с металлическим звуком…

Но тут соединение прекратилось, и раздались короткие гудки, а монетка выскочила в окошко возврата.

Я совсем забыл сказать Алисе, что я отправил ей денег на счет, и дабы ускорить процесс, отстучал ей тут же телеграмму, которая должна попасть в офис буквально через пару часов – кто знает, когда принесут уведомление из банка?

Потом я вышел к каштанам и начал, как честный турист, озираться по сторонам. Я искал, у кого спросить, как попасть на Брокен-стрит.

Я успел закурить сигарету и увидеть почтальона на велосипеде перед тем, как на улице показался желтый «паккард» с черными шашечками. И как только оттуда вышла пожилая дама, направившаяся к телеграфу, я тут же влез на заднее сиденье и сказал с важным видом:

– Отель «Аманги», пожалуйста.

И «дрессированный» водитель молча сорвал машину с места.

Крыльцо отеля «Аманги» напоминало тот самый автовокзал, только было красивее, аккуратнее и шире.