делают счастливые влюбленные? Или несчастные? Я всегда предпочитала науку магии науке любви. И книги тоже. Хочу, чтобы ты знал. Я любила тебя. И люблю. И желаю тебе счастья. Жаль, что ты не захотел вернуться… в свою жизнь. Но, если ты боялся, боишься, что я помешаю тебе, то не надо. Я вскоре уеду. Дела рода, поместье семьи, моя семья мертва, и теперь я единственная из Ива-Новых, хорошо, что я нашла тебя. Теперь можно вернуться в поместье и заняться делами.

Он все еще сидел и смотрел туда же, куда вглядывалась я. Хотелось окликнуть, убедиться, что он меня слушает. Но это было бы совсем глупо. Не слышать меня он не мог. Наверное, ему нечего сказать. Не зря же он скрывался?

Я поднялась и прошла к воде так, что туфли сразу же намокли. Стоило бы разуться. Я приподняла подол платья, платье тоже намокло. Еще один горький вздох, поминая свою глупость. Который раз за день. Я оборачиваюсь к Сильвию и смотрю на его склоненную к земле голову. Хочется прикоснуться к его волосам. Погладить по голове и пообещать, что все будет хорошо. Для него обязательно. Со мной — может быть. Впервые собираюсь лечить разбитое сердце. Впервые, потому что все, что было до него, лишь наброски, когда теперь смотришь на портрет.

— Хорошо. Знаешь, хорошо, что я сказала. Ты мне, конечно, не будешь за это благодарен. Но прости уж, я это себе компенсировала за все те дни, что искала. Хорошо? Хорошо.

Я помялась. И сделала шаг вперед, вверх, пора было уходить. Но Сильвий меня остановил. Встал на колени и схватил за руку, за самые кончики пальцев. Которые решимости вырвать у меня не хватило.

— Сильвий?

— Леди… Герцо… Рика? Вас зовут Рика? Простите, но я Вас не знаю.

И я все же упала. Не в обморок. Нога подвернулась, и с резкой болью я покатилась с горки в руки де Марсена.

Шипя, глотая слезы и ругательства, я зло уставилась на руки молодого человека, который пытался привести себя и меня в надлежащий вид:

— Издеваешься? Марсен, тебе что, в прорыве память отшибло?

— Нет, — поморщился он. — Анрика, а Вы уверены, что… Вы меня знали?

Я кашлянула. Вместо того чтобы выругаться покрепче.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего. Но дело в том, что последние три года я провел на Туманных островах. И никогда не пытался получить звание магистра. А еще я не темный маг. Но Эвадо действительно мой брат. С которым мы не общаемся последние три года. И я никак не мог быть с Вами… и… это все слишком странно. И безумно. Вы…

Он покосился на меня. Наверное, хотел спросить, уверена ли я. Но, видя мое перекошенное от боли и злости лицо, передумал.

Мне тоже можно было бы спросить, а уверен ли он? Почему я могу ошибаться, а он нет? Но сказано было более чем достаточно. И все вопросы звучали бы глупо. Помнит или нет, но не похоже, что он кинулся мне на шею. Что рад или хочет узнать, понять больше, чем я сказала.

Я взмахнула рукой, отгоняя свои неоправданные надежды.

— Ты меня не знаешь? Пускай будет так. — Для верности я кивнула. Больше себе, чем ему. — Ну что ж. Желаю счастья. На свадьбу, надеюсь, меня не пригласят.

И ушла, ковыляя. Дурнота осталась где-то на берегу. Рядом с Марсеном. Туфли соскальзывали с пяток, не желая держаться на промокших ногах. И, выйдя к дороге, я разулась. Размахивая туфлями, остановила кэб. Извозчик даже не повел бровью, ни от того, что я босая, ни от того, что ловила его коляску с обувью в руках. Я улыбнулась. Мир безумен, почему бы не соответствовать ему? И не удивляться. Никому и ничему. Вот кто познал всю мудрость мира, так мой извозчик на час.

Сильвий за мной не пошел. Не побежал. И не окликнул. Так и остался там на берегу. Думаю, вскоре он забудет странную меня с моей не менее дикой историей, что мы почти поженились. Люблю ли я его или нет, притом уже неважно.

Откинувшись на спинку сиденья, я всматривалась в облака, что скрывали небеса. Небеса, что забрали у меня шанс на счастье. Или это сделала я сама? Проще винить небо. И это так романтично! С такими же глупыми улыбками я и приехала домой, а там собрала вещи, отправила записку во дворец и уехала. Нарушив все свои планы, обещания и приказы коронованных. Мне давали отпуск? О нет. Мне не нужен отпуск. Я увольняюсь. И делайте с этим, что хотите. А с меня хватит. Я герцогиня Ива-Нова. На том и остановимся.

Глава 45. Да здравствует любовь! (И пропади она пропадом)

Королевская чета писала дважды на день. Первый раз с угрозами, второй — с просьбами. Была и попытка подкупа. Со мной пытались торговаться. Увещевать. Задабривать. Даже делали вид, что я не пошла против воли Сиятельных, а все так и было задумано. Я читала, улыбалась, отписывала нечто «Вы, конечно, правы, но я никак не могу вернуться ко двору. Дела герцогства и пр., пр., пр.» и жила далее той жизнью, к которой вернулась, — набросилась коршуном. Или, правильнее сказать, вцепилась как утопающий за соломинку. Дела помогали отвлекать и тело, и душу. Пришлось возвращать прислугу из тех, кого уволил управляющий, возмещать убытки арендаторам из-за прорывов и моего бездействия в период после оного.

В свободное от герцогства время я вернулась к изучению своих сил и магии. То, что со мной происходило, можно было бы назвать чудом. Смешались и темная магия, и светлая. Первое время я считала это древней магией. Но если древние не разделяли энергий, то я прекрасно осознавала разницу, чувствовала и постепенно училась всем этим оперировать. Учиться пришлось методом проб и ошибок. Никакие книги не помогали — ни древние манускрипты, ни новейшие изыскания университета магических наук. В замке отвела северное крыло под лаборатории. Наняла студиусов из тех, кто только окончил магакадемии или колледжи и не имел возможности обучаться дальше. Команда получилась небольшая, но дружная. И все как один были из тех, кто лишился дара. Дара, с которым родился. Первый мой помощник был, скорее, секретарем. А взят из-за того, что я как никто понимала, что такое остаться без магии, когда вся жизнь только с этим и была связана. Вся жизнь и планы на будущее. Именно с ним мы раскрыли проникновение общей магии в