— Держу пари, что так и есть. Скажи все, что тебе нужно сказать. Я устала, а утром мне нужно искать новую работу.

— Нет, тебе не нужно.

— Э-э, да, нужно. Я не могу продолжать работать на ЛаКрока.

Я устроился на противоположном конце дивана и потягивал свой напиток, изучая ее поверх края стакана.

— К тому времени, как я с ним покончу, от ЛаКрока мало что останется.

Она потерла лоб, как будто была измучена.

— Господи, Энцо.

Я не хотел тратить время на разговоры об этом куске дерьма. Не было другого способа сделать это, кроме как просить у нее прощения.

— Я сожалею о том, что сказал на яхте.

Ее глаза сузились.

— Какую часть? Ты наговорил мне много ужасных вещей.

— Все это. То, что я сказал, чтобы заставить тебя уйти с Фаусто.

— О, ты имеешь в виду, когда ты сказал, что я была просто искрой для тебя и как ты разрушил меня?

— Да, и все остальное. Видео, похищение тебя. Всё. Мне очень жаль.

Она начала что-то говорить, потом закрыла рот. Я мог видеть, как она думает, пытаясь расшифровать то, что я говорю, ища подвох. Она ничего не найдет. То, что я сказал, было правдой.

Через несколько секунд она сказала:

— Спасибо. Мы закончили?

— Нет, мы, блядь, еще не закончили, — огрызнулся я. — Мы никогда не закончим.

— Вот Энцо, которого я знаю. Что все это значит на самом деле? Будь честен со мной хоть раз.

Наклонившись вперед, я поставил свой стакан на стол. Затем я положил локти на колени, размышляя о том, как это выразить.

— Я скучаю по тебе.

— Чушь, — мгновенно ответила она. — Ты не мог дождаться, чтобы избавиться от меня.

— Я хотел, чтобы ты была в безопасности. На случай, если мне придется взорвать яхту.

У нее отвисла челюсть.

— Взорвать яхту? У вас там есть взрывчатка?

Я нахмурился. Это удивило ее?

— Конечно, есть.

— О, черт возьми. — Она покачала головой и отпила немного пива. — Хорошо, а что было до того, как русские прибыли на яхту? Когда ты показал мне это видео и сказал, что отправляешь его Фаусто.

Ее голос надломился в конце, и этот звук был подобен удару в живот.

— Я бы никогда никому не позволил увидеть это видео. Я был расстроен тем, что произошло после моего кошмара. Я был….

— Что?

— Смущен. Я не люблю, когда кто-то видит меня слабым.

— Ты видел меня в худшем виде. Какое это имеет значение?

Я бросил на нее взгляд.

— Это не одно и то же.

— Потому что ты дон Д'Агостино? Пожалуйста. Меня это не волнует.

Грубый смешок сорвался с моих губ.

— Я в курсе. Это часть того, почему я без ума от тебя.

— Ты без ума от меня?

— Да. Разве я не ясно дал это понять?

— Вообще-то, нет. Я ничего из этого не понимаю. — Она встала и начала расхаживать по комнате. — Я имею в виду, к чему это внезапное появление в Париже? Ты мог бы написать или позвонить за последние две недели.

— Я слышал, ты пришла работать на ЛаКрока. Я не могл этого допустить, зная, что он сделал с другой женщиной.

— Что именно он сделал?

— Он накачал ее наркотиками и изнасиловал, Джиа.

— Я работаю там уже неделю. Почему ты не позвонил мне и не сказал?

— Я только что узнал. И я предположил, что твой шурин предупредил тебя.

— Ты говорил с Фаусто?

— Я покинул его дом в Сидерно около трех часов назад.

— Ты ходил в замок? Я не могу поверить, что он не убил тебя.

Я пока не хотел вдаваться во все это.

— Раваццани звонил и предупреждал тебя о твоем начальстве?

— Это сделала моя сестра.

Мой голос понизился до рычания.

— И все же ты пошла с ним в клуб и позволила ему угостить тебя выпивкой? Что за хрень?

— У меня никогда не было никакого намерения пить его. Я знала, что он подсыпал в него что-то.

— Ты это знала?

— Я не дура, Энцо. После предупреждения Фрэнки я все время наблюдала за ним. Я видела, как он полез в карман и что-то вытащил в баре.

— А что, если бы он все равно заставил тебя выпить его?

Она покачала головой и глубоко вздохнула.

— Что мы здесь делаем, Д'Агостино?

— Я приношу извинения и говорю тебе, что я тебя не отпущу.

— Боже, ты хуже всех. Ты бросил меня, Энцо. Обращался со мной как с мусором. Ты не можешь внезапно передумать и вернуть меня.

Я изучал ковер, мои мысли путались. Все шло плохо. Скучала ли она по мне последние две недели, я не мог сказать. Но тогда, чего я ожидал? Чтобы она упала к моим ногам?

Эта женщина никому не кланялась, и именно поэтому она идеально подходила мне. В этом отношении мы были похожи.

Я не привык говорить о своих чувствах. Мне причинили боль, чтобы я оставался сильным и никогда не проявлял слабости. Я был рожден, чтобы быть лидером, боссом. Не испытывать угрызений совести, не испытывать сочувствия.

Но без нее я был никем. И я должен был сказать ей.

— Джианна, я не могу функционировать без тебя. Здесь слишком много всего. — Я указал на свою голову. — Мне нужно, чтобы ты вернулась ко мне.

— Ты, ты, ты. Ты вообще думал обо мне? Что я могу чувствовать после того, как ты обошелся со мной как с полным дерьмом?

— Мне очень жаль, и я буду продолжать говорить это, пока ты мне не поверишь. Прости меня. Мне не хотелось причинять тебе боль.

— И все же ты это сделал. Теперь ты ожидаешь, что я буду прятаться вместе с тобой? Отказаться от всего ради тебя? Боже мой, ты эгоист.

— Я больше не прячусь. — Я наблюдал, как она переваривает эту новость, затем продолжил. — Как я уже сказал, я отправился в замок и заключил перемирие с твоим свояком.

— После четырех лет? Просто так?

— Ты не была в безопасности. Я должен был приехать в Париж и убедиться, что этот человек не причинил тебе вреда.

— Это полное безумие, — сказала она. — Что, если бы я не начала работать на ЛаКрока? Ты бы все еще прятался, игнорируя меня?

— В конце концов, я бы пришел за тобой. Возможно, это подтолкнуло меня к действиям раньше, но я знал, что должен вернуть тебя.

— Я никогда не была твоей. Ты похитил меня. Я была там не по своей воле.

Я не мог этого