вынести — мне нужно было прикоснуться к ней. Я сократил расстояние между нами и обхватил ее лицо руками. Мое сердце бешено колотилось, когда я смотрел в ее прекрасные глаза, глаза, которые так ясно видели меня.

— Вот почему я здесь, чтобы дать тебе выбор. Поехали со мной в Неаполь. Позволь мне сделать тебя королевой. Останься рядом со мной до конца моей жизни.

Ее грудь быстро поднималась и опускалась, и она облизнула губы.

— Нет. Это происходит слишком быстро.

Неправильно. Каждая секунда без нее казалась вечностью.

Наклонившись, я прижал наши лбы друг к другу.

— Я не могу дышать без тебя. Я не могу думать. Прошу тебя, любовь моя. Возвращайся со мной. Позволь мне доказать тебе, что я люблю тебя.

Глава двадцать восемь

Джиа

Париж, Франция

Он был серьезен?

— Ты любишь меня?

— Я люблю тебя, Джианна.

Он сказал это так ясно, без намека на обман или иронию. Никаких игр или махинаций. Тем не менее, это казалось быстрым.

— Неожиданно?

Он отпустил меня и отошел, шагая так, словно… нервничал?

— Нет, не неожиданно. Мы с братьями провели четыре года как призраки, без семьи, без дома. Жили на корабле вдали от всего, что мы знали. Наша сестра, мои дети. Это было чертовски ужасно, Джиа.

Я ничего не сказала, и он медленно выдохнул и продолжил.

— Вито и Массимо умоляли меня заключить сделку. Заключить мир. Позволить нам вернуться к нашей жизни. Но я отказался. Я хотел отомстить ценой всего остального. — Он скользнул взглядом по мне. — Пока не появилась ты.

— И я сделала все еще хуже.

— С тобой все стало лучше. Ты успокаиваешь меня, понимаешь меня. Я не могу функционировать без тебя. Вот почему я снова отправился к Сидерно и в его подземелье. Чтобы заключить перемирие, которое позволило бы мне получить тебя, как ты того заслуживаешь.

— Ты серьезно? Вы встретились в подземелье?

— Sì — Да.

— Господи Иисусе. — Мой шурин был садистом, сукин сын. Боже, Энцо, должно быть, был не в себе. — Как ты умудрился не потерять там свое дерьмо?

— Ты.

— Я?

— Техника дыхания, которой ты меня научила.

Из ночи его кошмара. О, мой бедный il pazzo — бузумец. Мой желудок скрутило от боли, которую он пережил. И все же он пошел в это подземелье ради меня. Он выжил там, чтобы добраться до Парижа, чтобы убедиться, что мне не причинят вреда.

Позволь мне доказать тебе, что я люблю тебя.

Я начинала понимать.

Он доказал это, начиная с того, как он прикасался ко мне, словно я была ему дорога, и заканчивая тем, как он оттолкнул меня, чтобы сохранить мне жизнь. Как он спас мою сестру, когда я попросила. Как он доверял мне то, чего никто не знал.

Боже, он пошел в это подземелье ради меня.

Я уставилась на него, на этого мафиози, который понимал меня лучше, чем кто-либо другой. И я определенно теперь понимала его.

— Ты любишь меня.

Сглотнув, он провел рукой по лицу.

— Я никогда не испытывал этого раньше, но это не может быть чем-то другим. То, что я чувствую к тебе, так извращено и искажено, как будто я не знаю, где кончаюсь я и начинаешься ты. Я гнилой внутри, amore — любимая. Ты единственная, кто заставляет меня чувствовать себя человеком, как будто то, что случилось в том подземелье, не убило то, что осталось от моей души.

Мое сердце сжалось, я сделала дрожащий вдох.

— Энцо..

— Ты прогоняешь моих демонов, любимая. Ты нужна мне больше, чем деньги и власть. Больше всего на свете я хочу спасти своих детей.

Мое сердце заколотилось в груди, раздуваясь, пока я позволяла всему этому осесть. Он хотел меня, не просто как быстрый трах или пленницу. Он любил меня и хотел, чтобы я осталась. Навсегда.

Но чего я хотела?

Мое влагалище внезапно высказалось за то, чтобы сбросить одежду и заново познакомиться с его членом. Но секс не был ответом. Оставалось слишком много вопросов, которые нужно было решить, даже если бы я решила простить его за то, что он причинил мне боль.

А как же моя карьера? Моя семья? Мои сестры? Для меня все это было не просто. Я не была готова.

— Если я пойду с тобой, я откажусь от всей своей жизни. Мои мечты о собственной линии одежды. Мои сестры. Моя близняшка.

— Почему ты должна отказываться от всего этого?

Разве не так все было? Фрэнки пожертвовала своей жизнью, чтобы остаться с Фаусто. Моя мать пожертвовала своей карьерой, чтобы выйти замуж за моего отца. Жены мафиози были не совсем независимы.

— Разве не этого ожидает от женщин ваш мир?

Он сложил руки на груди, футболка плотно обтягивала его внушительные плечи.

— Когда-то у меня была жена, и я все делал традиционным способом. Это дало мне двух замечательных детей, но мы с Анжелой оба были несчастливы в браке. Я не хочу этого снова. — Его губы искривились в коварной улыбке. — Кроме того, я видел, что происходит, когда тебе не дают свободы.

— Ты позволишь мне работать и путешествовать? Видеться с семьей?

— Если это то, чего ты хочешь, то да. Но нет необходимости работать на кого-то еще. Я дам тебе все деньги, которые тебе понадобятся, чтобы открыть свой собственную компанию.

— Это очень похоже на благотворительность.

— Я видел твои эскизы. Это не благотворительность, micina — котенок. Ты очень талантлива. И я лучше вложу деньги в тебя, чем в других дизайнеров, у которых нет и доли твоего мастерства.

Я прикусила губу, внутри меня бурлила радость от комплимента. Энцо не был обманщиком. Я знала, что он не сказал бы этого, если бы не верил в это.

— Спасибо.

— Я не говорю, что не буду беспокоиться о твоей безопасности — я, вероятно, буду присматривать за тобой круглосуточно — но я не хочу снова держать тебя в клетке. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной, равной мне. Создавая наследие для следующего поколения Д'Агостино.

О, точно. Дети. Он ожидал большего?

— Я не хочу детей, не в ближайшее время. Может быть, никогда.

Он поднял ладони.

— У меня есть сын и дочь. Я назначу вазэктомию на завтра, если ты скажешь.

— Правда?

— Конечно.

— Брак?

Он поднял плечо.

— Я хотел бы назвать тебя своей женой, но я пойму, если ты еще не готова.

Мне понравились такие ответы, но нужно было задуматься, серьезно ли он их говорит.

— Ты очень уступчив для