Шрифт:
Закладка:
Снова взглянув на море, Линдиэль, не вспомнив и не придумав ни единой песенной строчки, медленно, словно через силу, пошла в нависавший над обрывом замок с кораблём и чайкой на флагах.
— Соберись! — приказала себе леди. — Ты обязана уговорить отца забрать из Оссирианда Каленовэ! Хватит пустых разговоров и бездействия! Пусть я и бездетна и не замужем, я смогу править Краем Семи Рек! Арастур мне не указ! И Каленуиль тоже! Никто мне не указ! Я буду править одна, если не добьюсь любви Астальдо. Я… справлюсь.
То ли это ветер сбил дыхание эльфийки, то ли эмоции захлестнули, будто мощная волна. Линдиэль вытерла непонятно откуда появившиеся слёзы и пошла по белёсо-серой лестнице вверх, не замечая ни охраны дворца, ни слуг, ни родню. Существовала только цель за бирюзовой дверью небольшой комнаты с высоким окном, через которое видно море и далёкий горизонт на западе, где каждый вечер гаснет солнце.
Только цель. И никаких эмоций.
Только…
Открыв дверь, Линдиэль, уверенная, что увидится лишь с отцом, на миг растерялась, зато неожиданная встреча отрезвила и спустила на твёрдую землю: за большим круглым столом сидели двое старших братьев, мать, отец и Митриэль, по-прежнему в чёрном, с полуприкрытым расшитой вуалью лицом.
— Будущая королева впервые пришла позже всех и выглядит незаинтересованной, — вроде бы иронизируя, но с искренней тревогой произнесла леди Побережья. — Здесь проходит крайне важный совет, доченька.
— Я же сказала, что готова отработать возможность уплыть в Валинор, — изуродованная знахарка нервно затеребила застёжку на плече.
— Владыка Улмо до сих пор не позволил мне построить корабль, на котором я не побоялся бы отправить сородичей за море, — спокойно пояснил Кирдан, прямо смотря в скрытые вуалью безумные глаза. — Владыка Улмо говорил мне, что лорд Тургон — тот, с кем вместе я смогу воплотить свой замысел, что именно его род должен ступить на палубы моих кораблей и пересечь бескрайние воды, однако потом лорд Тургон ушёл и, как он сам сказал, по совету Владыки Улмо. Я не понимаю, как так вышло, не хочу никого обвинять во лжи, однако без лорда Тургона действительно разработки замедлились.
— Но я ведь рассказала вам о смертных! — на грани крика выпалила со всхлипом Митриэль. — Я рассказала о планах Хитлума!
— Да, и ещё ты заверила, что ради возвращения в Валинор и забвения готова отречься от своего ремесла, даже когда оно очень нужно, — с сомнением произнёс Кирдан.
— Не осуждайте меня! — задрожала всем телом женщина. — Вам меня не понять!
Линдиэль бросилась к не сдержавшей слёзы целительнице, обняла.
— Митриэль, — прошептала дева, гладя вздрагивающие плечи, — пойдём на берег. Поговорим вдвоём.
— Но ты мне тем более не поможешь! — зарыдала знахарка.
— Обещаю, что сделаю всё возможное.
— Возвращайтесь быстрее, — строго сказал Кирдан, переглянувшись с сыновьями. — Ты хотела говорить о чём-то важном.
Линдиэль коротко кивнула. Да, хотела, но планы Хитлума важнее превратившегося в зловонное неподвижное болото Края Семи Рек. Вдруг это поможет сбыться несбыточному?
***
Волны разбивались о прибрежные скалы в такт монотонной, но в то же время срывающейся речи знахарки, а Линдиэль слушала и представляла вовсе не то, о чём пыталась сказать Митриэль.
Фирьяр. Смертные, за которыми будущее белериандской армии. Пока это лишь горстка дикарей, не до конца понимающих, что происходит, но, если верить королю Финдарато Инголдо, за совсем короткий период, проведённый с эльфами, некоторые из этих существ научились регулярно мыться, одеваться и самостоятельно шить себе неплохую на вид и крой одежду, говорить простыми фразами и с готовностью вступили в армию, толком даже не выяснив, за что и против чего предстоит сражаться.
Но им нужна помощь целителей, потому что Фирьяр не просто уходят из жизни, когда наступает их время, но и страдают от непонятно откуда берущихся хворей, причём часто достаточно заболеть одному, и уже через два-три дня лежит в горячке половина племени. И не все в итоге выздоравливают.
«Если моему Астальдо не нужна обычная дева, воительница и королева, то, быть может, его сердце затронет целительница? — мысли носились бешеным вихрем, заставляя стремиться на север. — Мой любимый герой по себе знает, что такое боль от ран, поэтому не сможет не оценить мои умения врачевать! Он поймёт, что сможет рассчитывать на мою помощь, если вражеская стрела заденет его».
От понимания возможной необходимости помощи дева содрогнулась, невольно подумав, что, вероятно, никакое искусство не спасёт от смертельных ударов оружия. Возможно. Но сейчас Астальдо жив, и можно сделать ещё один шаг навстречу мечте.
— Митриэль, — прошептала дочь лорда Новэ, — прошу тебя, умоляю: поехали в Крепость Исток вместе! Ты научишь меня исцелять смертных, а я найду для тебя мастеров-корабелов. Мой отец не станет ничего делать без благословения Улмо, но я… Я слишком много общалась с Нолдор и переняла их отношение к Валар. Мы не станем ждать. Мы будем действовать, Митриэль. И добьёмся своего.
Знахарка подняла глаза на Линдиэль. Лицо под расшитой вуалью выражало отчаяние и неверие, однако женщина кивнула в знак согласия, а волна, прошуршав по камням, сыграла заключительный аккорд долгого разговора.
Север ждёт. Надо спешить, чтобы успеть до зимы. Хотя… Разве мороз и сугробы — помеха для прошедшей Хэлкараксэ эльфийки и молодой влюблённой девы, не видящей преград на пути к счастью, даже если самая прочная из них — нежелание избранника отвечать взаимностью?
***
На поляне было непривычно пусто. И чисто. Вокруг набирались сил юные саженцы, берег был разровнен и укреплён, места для костров стали каменными, большинство ныне оказавшихся не нужными ушедшим хозяевам шалашей превратились в крепкие тёплые дома, водоотводы защищали жилую территорию от ливневой воды, зато те места, где теперь росли овощи, щедро снабжались влагой.
Трах-Тах сам не знал, зачем наведался к соседям, с которыми так и не вышло дружбы. Может быть, попрощаться?
Мужчина не ушёл вместе с эльфами, чувствуя, что не осилит дорогу — сердце от любой нагрузки билось теперь совсем неровно, болезненно, а в глазах темнело. Наверное, грядущая зима станет для Сына Грозы, так и не оказавшегося великим вождём, последней. От подобных мыслей было грустно, хотелось спеть что-нибудь на эльфийском, но память подводила.
Взглянув на притихшую поляну, где уже
