Роман вгляделся до рези в глазах. Смутно угадывающиеся движения рук наводили на мысль, что зрители вяло хлопают седому. Кисти и предплечья крайнего левого низкорослого силуэта отсвечивали металлом, не сплошь и тускло. Еще одна фигура была высоченной, метра два с половиной, если не все три. Больше Роман не различил ни единой детали, пламя костров пошло на убыль, погружая зрителей и победителя во мрак.

– Твою мать. – Роман раздосадованно хлопнул ладонью по колену. – Почему так-то…

На мониторе снова возник рабочий стол. Роман сидел неподвижно, обдумывая увиденное, делая выводы. Стараясь не обращать внимания на холодок, начинающий беспокойно щекотать позвоночник.

Вывод был один-единственный. Некие силы, способные распоряжаться жизнями и судьбами бездомных, существуют на самом деле.

Другой вопрос: что они такое? Денежные мешки, придумавшие жестокую и кровавую забаву, или какая-нибудь секта? Два в одном – тоже вариант… Большие деньги дают огромные возможности, и это легко объясняет случившееся с кошкой, попутно отсеивая потусторонние версии. Могли заранее взять его на примету, проникнуть в дом, сделать Милашке какой-нибудь укол, вызывающий такую реакцию. Опять же, нахимичить с ноутбуком, чтобы показать видео…

Только – зачем? Хотят втянуть в очередную игру? Сделать бездомного из него? Или он такой не один, и на них делают ставки?

Что? Почему? Как?..

Одни вопросы тянули за собой другие, не давая ответов, множа расплывчатые предположения. Роман мысленно плюнул и решил сходить завтра к Антону. Старый друг не без успеха писал ужасы и мог как-нибудь разъяснить происходящее. И, что важнее, он пару раз упоминал приятеля из ФСБ: возможно, того заинтересует история Романа.

От раздумий его отвлекла Юлька, притащившая пол-литра коньяка и большую бутылку «Пепси-колы».

– Давай Миласю помянем…

Перечить ей Роман не стал. Спустя час Юлька затащила его на софу, и они начали заниматься сексом, торопливо, почти грубо, отчаянно разрушая напряжение последних часов.

Секс и алкоголь отчасти помогли. Роман заснул странно опустошенным, отчетливо понимая, что должен быть благодарен Юльке за это подобие спокойствия. Что настоящего спокойствия ему сейчас не получить: свалившиеся на него события были слишком тревожными и, хуже всего, – плохо объяснимыми…

Проснулся он от запашка тухлятины. Машинально задержал дыхание и помахал ладонью перед носом, отгоняя вонь. Сделал вдох и глухо закашлялся, запах никуда не исчез.

Рядом сонно заворочалась, неразборчиво забормотала Юлька. Роман рывком сел на софе и сцапал лежащий в изголовье телефон, включил фонарик. Пятно света рыскнуло туда-сюда, скользнуло по полу, разжижая темноту в комнате. Роман судорожно вглядывался, боясь увидеть высокую худую фигуру, неведомо как оказавшуюся в квартире. Сердце напоминало мячик-раскидайчик в чьих-то натренированных руках – куда-то проваливалось и резко прыгало обратно.

Калеки не было, но запашок продолжал досаждать с прежней силой. Роман оглянулся на Юльку. Она затихла и размеренно сопела, явно не ощущая вони. Посмотрел на экран телефона.

«00:59».

Роман встал с софы и медленно зашагал на кухню, подсвечивая путь, старательно дыша ртом. Коридор – пусто. Щелкнул всеми выключателями – туалет, ванная, кухня. Никого…

Он склонился над раковиной, промыл ноздри в надежде, что вода прогонит или хотя бы приглушит запашок. Бесполезно. Больше всего из себя выводило то, что на кухне он не сделался слабее, словно его источник был невидимым и всегда торчал у Романа под носом.

«А это как прикажете объяснить?»

Роман обыскал все углы, заглянул в шкафчики, под ванну, открыл кладовку в туалете, отыскивая источник. Ничего подозрительного.

«В конце концов, Юлька бы проснулась».

Роман вернулся в комнату, посмотрел на жену. Та безмятежно спала, отвернувшись к стене, легонько похрапывая.

«И что делать-то?»

Он нахмурился и шагнул к комоду – достать вату из аптечки. Запихнуть в нос, что еще остается-то…

Безо всякой надежды вдохнул носом и почувствовал, что запашок стал гораздо слабее. В следующий миг монитор ноутбука знакомо и беззвучно зарябил помехами.

Роман крепко зажмурился, желая одного – открыть глаза и увидеть темный, выключенный монитор…

Желание пошло прахом. От четкости нового изображения к горлу прыгнула тошнота. Роман ожидал увидеть новую драку, но не угадал. На экране возникла небольшая, хорошо освещенная комната без мебели и с голыми стенами. В ее центре застыла худая полуголая и босая женщина лет сорока с небольшим. Губы, подбородок и ладони были перепачканы чем-то темным, но Роман ничуть не сомневался: это кровь. По грязному бетонному полу сновало несколько десятков крупных тощих крыс.

В верхних углах экрана застыли небольшие угловатые цифры. В левом – «2», в правом – «10». Первая была бледно-серой и тревожно мерцающей, вторая – черной.

Женщина присела на корточки и вытянула руку, словно подзывая крыс. Они старательно огибали напряженные растопыренные пальцы, держась от них подальше. Женщина выждала несколько секунд и резко подалась вперед, упав на колени. Крысы бросились врассыпную, но она успела сцапать одну за хвост, крепко сжала кулак и подняла руку.

Крыса извивалась, отчаянно сучила лапками в воздухе. Другой рукой женщина сдавила ей голову, поднесла тушку спиной к широко открытому рту, в котором заметно не хватало зубов. Несколько крыс метнулись к ногам женщины, и она отскочила подальше. Крепко сжала челюсти, вгрызаясь в позвоночник своей добыче.

Цифра «2» сменилась на «3», стала чуть темнее. Лапки крысы мелко задрожали и безвольно обвисли. Женщина отбросила тушку в сторону. Присела, явно собираясь продолжать охоту.

«Ей десять штук убить надо, что ли? – Роман невольно представил себя на месте женщины, и в висках заныло тягуче, неприятно. – Офигеть развлечение… Ладно хоть – не жрать».

Та сцапала очередную крысу, едва успев отдернуть указательный палец от оскаленной пасти. Роман сжал кулак, поежился; увиденное затягивало. Эффект присутствия становился невыносимым.

Женщина запрыгала на месте, дрыгая ногами, спасаясь от крыс, начавших атаковать с удвоенной злостью. Отскочила в сторону, судорожно пытаясь перехватить добычу поудобнее. Крысы шарахались прочь и наседали опять, но укусить женщину им пока не удалось.

«3» сменилась на «4». Мертвая крыса полетела в угол комнаты. Ловить пятую женщине пришлось дольше, зверьки стали осторожнее и еще злее. Удача стоила ей двух прокушенных пальцев на руке и ободранной когтями щиколотки.

«5».

Крысы забыли об осторожности и принялись атаковать без пауз, совсем безрассудно. Женщина легко выхватила из набежавшей стаи новую добычу, но стопы и голени начали покрываться царапинами и укусами. Кровавые капли и мазки отмечали ее путь. Серая масса тенью следовала за ней, не давая передышки.

Женщина отпрыгнула в очередной раз. Замерла, торопливо поднесла руку ко рту. И закричала: крысиные резцы глубоко вошли в большой палец левой ноги. Миг спустя другая крыса вцепилась ей в мизинец, еще одна – распорола правую пятку.

Зажатая в руке крыса извернулась,