Шрифт:
Закладка:
Передача технологических знаний до 1580-х годов
До 1580-х гг. Северные Нидерланды не принадлежали к крупным экспортерам технологий. Их скромная роль в распространении технологических знаний отражала их невысокий с точки зрения иностранного наблюдателя уровень научно-технического развития. Среди стран, вносивших тот или иной вклад в развитие технологий, они тогда находились, как в общественном мнении, так и в реальности, ближе к концу списка. Поток знаний и умений, исходивший из страны, оставался довольно скудным как по объему информации, так и по географии охвата. Экспортировались только технологии, относившиеся в первую очередь к гидротехнике, а также к пивоварению, текстильному производству, кораблестроению и мореходству. Главными импортерами были южные области исторических Нидерландов, Балтия и северо-западная Германия.
В пивоварении Северные Нидерланды играли роль своего рода «раздачи». Производители Голландии и Утрехта около 1325 г. стали использовать хмель, подражая гамбургским и бременским пивоварам, а затем сумели захватить немалую долю рынка во Фландрии и Брабанте. Их примеру позже последовали города на юге. В конце XIV – начале XV в., чтобы заместить северный экспорт, крупные пивоваренные производства в Брабанте (и частично во Фландрии) сами стали прибегать к охмеливанию сусла. Так Лёвен перенимал технологии из Харлема и Гауды. В начале XV в. голландские пивовары положили начало пивоварению в Англии и доминировали в этой отрасли до середины XVI столетия[984].
В контексте ганзейских связей возникает также и первый известный нам пример передачи технологий в текстильной промышленности. Правда, это была не та отрасль, где Северные Нидерланды могли бы считаться лидерами в плане знаний и умений, если сравнивать их со старыми центрами ткачества во Фландрии и Брабанте. Почему же импорт с севера на юг все-таки происходил? В текстильных городах Голландии умели делать плотное и дешевое сукно, которое по крайней мере с конца XIV в. пользовалось на североевропейских рынках большим спросом. Суконный торг с партнерами на востоке вели частично сами голландцы, частично ганзейские коммерсанты-посредники, имевшие главную контору в Брюгге. И вот в начале XVI столетия, когда голландские города решили убедить ганзейских купцов закупать все сукно только у них, магистрат Брюгге в попытке удержать коммерсантов решил усовершенствовать свое текстильное производство и освоить технологии, принятые в Лейдене. Чтобы пробрести необходимую для этого компетенцию, муниципалитет в 1502 г. заключил двухгодичный контракт с лейденским мануфактурщиком Якобом Йорисоном, а позже разрешил и другому предпринимателю, пожелавшему развивать новую индустрию, нанять дюжину иностранных рабочих, не состоявших в брюггских гильдиях[985]. До 1580 г. известен еще один подобный случай передачи технологий текстильной промышленности из Северных Нидерландов, но значительно более поздний: наем мастеровых из Голландии по инициативе коммерсанта Генриха Крамера фон Клауссбруха для запуска текстильного производства в имении Мойзельвиц под Лейпцигом (Саксония) в 1579 г.[986]
Третья из главных экспортных отраслей голландской промышленности в позднем Средневековье, судостроение, не оказывала никакого влияния на зарубежные страны примерно до середины XVI в. Первые признаки интереса к голландским мореходным знаниями и умениям в Балтии и северо-западной Германии отмечены во время датско-шведской войны 1563 – 1570 гг. – именно тогда Фредерик Банк по приказу датского короля Фредерика II отправился вербовать голландских корабелов в Норвегию на строительство корабля для самого монарха[987]. В 1568 г. копенгагенский книгоиздатель Лоренц Бенедикт опубликовал книгу под названием Søkartet offwer Øster oc Vester Søen. Это был датский перевод голландской лоции, напечатанной в Амстердаме в 1540 – 1541 гг. Переводы на нижненемецкий вышли в Гамбурге (1571 и 1577 гг.) и Любеке (1575 и 1588 гг.)[988].
Безусловно, самым активным был экспорт технологий в области гидротехники. Благодаря сложившимся торговым связям между историческими Нидерландами и Ганзейским союзом технологии строительства шлюзов из северных провинций дошли до северо-западной Германии. Шлюзовые ворота, строившиеся в конце XIV в. в Голландии и Утрехте, послужили моделью для шлюзов, устроенных между 1391 и 1398 г. на канале Штекниц, соединившем Любек с Эльбой[989]. Передовые технологии нидерландцев в области осушения земель начали распространяться за рубеж в начале XV в. В 1425 г. власти города Сент-Омер, что в Артуа, столкнувшись с необходимостью осушать окрестные болота, отправили в Голландию своих агентов с миссией завладеть схемой «осушительной» машины – pour vider les eaux. И в 1438 г. в Сент-Омере заработала своя водоотводная мельница. Правда, в тех условиях новая машина себя не оправдала, в начале 1450-х гг. ее остановили, но это, как мы увидим далее, не помешало распространению гидротехнических ветряных машин в Южные Нидерланды[990]. Продвижению в другие страны неудачный опыт Артуа также не помешал. После 1460 г. poldermolen уже знали в северо-восточной Европе. Начиная с Высокого Средневековья эмигранты из Голландии и Фрисландии, а также из Фландрии, помогали в осушении и сельскохозяйственном освоении земель на побережье Балтики и на восточном берегу Северного моря[991]. Неудивительно, что это было первое место за пределами Голландии, где poldermolens, то есть водоотводные ветряные машины, надолго вошли в обиход землеосушителей. В прусской области Мариенбург poldermolens появились, предположительно, еще в 1460 – 1487 гг., хотя завезли их не голландцы. В районе Кампенау, в польской части Пруссии, возле Элбинга, ветронасосные машины строились в XVI в. – не позже 1588 г. – иммигрантами из Голландии. В другой части польской Пруссии, Тигенхофе возле Данцига, где нидерландские поселенцы основали колонии, начиная с 1562 г. число poldermolens к 1650 г. составляло 18, и все их построили голландцы[992]. На территории самого Данцига в 1547 г. нидерландский заявитель Филипп Эдзема со товарищи получил в собственность имение Райхенберг при условии, что он на собственные средства осушит тамошние недавно затопленные земли при помощи шлюзов и мельниц[993]. С конца XVI столетия
