Пожалование денег на погребение в качестве жеста уважения монарха к заслугам умершего представляло собой практику традиционную, хотя и нечастую. Так, в 1831 году Николай I по ходатайству морского министра распорядился выдать 5 тысяч рублей ассигнациями на погребение адмирала Д. Н. Сенявина, а в 1837 году на похороны «умершего сочинителя камер-юнкера Пушкина» было выдано 10 тысяч рублей ассигнациями (2857 рублей серебром)[984].

Ростовцев, не мешкая, обратился с соответствующей просьбой к государю. Посредником выступил недавно назначенный главой III отделения граф А. Ф. Орлов, отправивший в Гатчину, где находился Николай I, донесение:

Сего числа поутру в 7 часов скончался наш знаменитый баснописец Крылов, исполнив с благоговением весь долг христианина.

Душеприкащиком назначил он генерал-майора Ростовцева, родных у него нет, на погребение оставил он четыреста рублей ассигнациями, сумма весьма недостаточная[985].

Не благоугодно ли будет Вашему императорскому Величеству в ознаменование Ваших милостей к покойному приказать мне для достойного погребения сему добродетельному, истинно русскому Поэту выдать две или три тысячи рублей серебром, в распоряжение душеприкащика генерал-майора Ростовцева.

Резолюция императора на этой записке весьма красноречива:

Крайне сожалею; выдай сколько нужно. Вот хорошо бы было, ежели вся наша литературная дрянь исправилась и наследовала сим чувствам[986].

На следующий день, 10 ноября, ближайший помощник Орлова, начальник штаба Корпуса жандармов Л. В. Дубельт ознакомил с этой бумагой Ростовцева:

Любезнейший друг! Граф Алексей Федорович приказал переслать тебе прилагаемую записку, из которой увидишь, что он писал к государю, и что его величество отвечает. Это собственно для твоего сведения и с тем, чтобы ты эту записку с сим же посланным возвратил ко мне. Далее граф просит, чтобы ты назначил по совести, сколько нужно назначить денег на похороны И. А. Крылова; сколько ты назначишь, столько он и предпишет Государственному казначейству выдать под твою расписку. Обнимаю тебя.

Л. Дубельт[987].

Получив таким образом финансовые гарантии, Ростовцев мог спокойно готовить похороны по высшему разряду. Финальный счет он представит Дубельту 16 ноября, а через десять дней соответствующая сумма будет выдана из Государственного казначейства на руки Савельеву[988].

Крылова было решено похоронить на престижном кладбище Александро-Невской лавры. Предполагалась торжественная архиерейская служба; устройство похорон было доверено, как сказано выше, лучшему гробовщику города. Справиться в одиночку со всеми хлопотами Ростовцев был не в состоянии, и на помощь пришел его старший брат Василий, в то время один из директоров Государственного коммерческого банка; его подпись стоит на документах об оплате услуг лавры[989].

Место для могилы, служение одного архиерея, четырех архимандритов, десяти священников и шести дьяконов с полным хором архиерейских певчих в составе 30–40 человек, аренда принадлежавших лавре погребальных покровов и балдахинов, а также восьми экипажей для выезда многочисленного клира к церкви, от которой начинала движение погребальная процессия, и прочее необходимое для похорон обошлось в 1915 рублей 5 копеек серебром. Гробовщик Шумилов за роскошный гроб, обитый темно-малиновым бархатом, дроги в шесть лошадей, разные принадлежности и сопровождение тридцати факельщиков взял 400 рублей серебром, сделав, впрочем, существенную скидку в 45 рублей 50 копеек – то ли из уважения к Крылову, то ли ради престижности заказа. Подводя итоги своим расходам, Ростовцев учел оплату поминального обеда в лавре (332 рублей 95 копеек) и даже вознаграждение жандармам и полицейским, которые обеспечивали порядок во время многолюдного шествия (32 рубля). Отдельно были посчитаны типографские издержки и затраты на рассылку книги и приглашений, составившие 187 рублей серебром. Таким образом, в общей сложности расходы, связанные со смертью и погребением баснописца, достигли 2867 рублей серебром. Впрочем, часть суммы была покрыта за счет тех самых 400 рублей ассигнациями, которые оставил на свое погребение Крылов. Этих денег не хватило даже на то, чтобы развезти по городу приглашения, однако Ростовцев добросовестно учел их, подводя итоги. Возмещенная ему сумма составила 2740 рублей серебром – больше, чем годовой пенсион баснописца[990].

Подготовка к похоронам требовала разъездов, и все, кто в следующие дни должен был перемещаться с Васильевского острова на другой берег Невы и обратно, с риском для жизни ходили по неокрепшему льду. Хотя в тот год река окончательно стала еще за четыре дня до смерти Крылова[991], зимний Исаакиевский мост наведут только вечером 12 ноября, накануне похорон[992].

Очевидно, что прощание со знаменитым баснописцем, последние почести которому отдавало государство, могло происходить только в одном из главных храмов столицы. Выбор пал на церковь св. Исаакия Далматского, во время строительства Исаакиевского собора размещавшуюся в здании Адмиралтейства. Туда было удобно доставить с Васильевского острова гроб, а по вместительности – 6 тысяч человек[993] – этот храм не уступал Казанскому собору. Торжественная часть должна была начаться там; туда прибывало из Александро-Невской лавры духовенство, чтобы затем с похоронной процессией двинуться назад в лавру, к месту погребения.

Утвердить основные детали церемонии, включая важнейшую – место и время выноса, – удалось, по-видимому, уже к вечеру 9 ноября. Этим числом помечено официальное письмо Ростовцева редактору военной газеты «Русский инвалид» А. А. Краевскому:

Сего числа в исходе осьмого часа утра скончался после четырехдневной болезни Иван Андреевич Крылов.

Вынос тела его назначен из церкви св. Исаакия Далматского (в Адмиралтействе) 13‑го ноября[994], в понедельник, в 10-ть часов утра, а отпевание в Александро-Невской лавре[995].

Тогда же по городу начали развозить напечатанные в подведомственной Ростовцеву Типографии военно-учебных заведений приглашения на погребение. До нас дошло несколько таких листочков, сохраненных современниками и бережно вклеенных в мемориальные экземпляры «Басен» издания 1843 года, которые доставлялись одновременно с ними[996].

А 10 ноября кончина баснописца стала общегородской новостью. Первой газетой, оповестившей об этом читателей, были «Ведомости Санкт-Петербургской городской полиции». Краткую и весьма эмоциональную заметку написал, вероятнее всего, редактор газеты В. С. Межевич.

10‑е ноября, в час пополуночи.

Сейчас получили мы прискорбное известие, которое с сердечным участием примет вся Россия: Крылова не стало, нашего «дедушки» Крылова, у которого учились русскому языку два поколения русских писателей, и который останется навсегда неподражаемым баснописцем и истинно народным русским писателем. Маститый старец скончался 9‑го числа, в исходе 8‑го часа утра, после четырехдневной болезни.

Вынос тела Ивана Андреевича Крылова назначен из церкви св. Исаакия