твоего решения есть продолжение. Нет продолжения – неправильное решение. Я так понимаю. И поэтому если дети, внуки остались здесь, они не уезжают ни в какую Америку или в разные другие страны, значит, есть что-то правильное, что я сделала в этой жизни.

– Давид женился? Как он познакомился со своей избранницей? Как в такой среде это происходит?

– Давид женился. Первым делом происходит сватовство. Это даже написано в Библии, не просто так выдумали. Сторона невесты будет все узнавать про сторону жениха, и наоборот. Какие семьи, в смысле, какой фундамент, откуда они происходят, откуда мы происходим. Это все надо узнавать до первого свидания: какие качества у человека, чего он хочет, какие у него намерения. Сегодня хасиды проверяют по почерку, какие личные качества есть у возможных жениха и невесты. И только тогда решаются на свидание. У хасидов так принято, что они могут встречаться три раза, могут поговорить друг с другом. Но они уже подготовленные и по-взрослому к этому относятся. Понимаете? Это не так, что мне дали телефон, и я иду встречаться в кафе.

Я спрашивала: «Как можно после трех встреч – а каждая встреча длится сорок минут, самое бОльшее, – сказать, что вы готовы связать с этим человеком свою жизнь, как это можно?» Но это можно. Когда к этому подходят как к проекту своей жизни, серьезно. Ты будешь вместе с этим человеком. У тебя такие обязанности, у него такие обязанности, вот тогда получается проект. Честное слово, проект.

Да, я устраивала такие сговоры три раза, для дочек моей подруги. У нее девочки были. Я сказала: «Слушай, вы встречаетесь три раза, не больше. Да – да, нет – нет».

– Почему так? А если все не нравится?

– Можно отказаться. Но не надо тянуть. Вот они тянут: «Может быть, так, а может быть, так? А какая у тебя квартира? А что у тебя еще есть?»

– А если не нравится жених, то – другой?

– Да, конечно, другой.

– А кто договаривается? Вот вы были мама жениха, вы ему искали невесту или к вам приходили родители невесты, и говорили: «У нас девочка, а давайте..?»

– Для сватовства есть специальная женщина или мужчина.

– До сих пор это есть?

– Да. Давид так женился. Сваха мне рассказала про эту семью, про эту девочку, они, конечно, все узнали, сваха – это «КГБ и НКВД вместе». Они могут спросить соседа, могут спросить учительницу, какая она девочка.

– Интересно.

– Я не говорю, что это панацея, даже после такого сватовства тоже бывают разводы. Но не как тут, гораздо реже. Я вам скажу, сколько разводов я знаю… Из всех учеников моего класса только двое не разведены, остальные все в разводе. У Михаила половина его класса нерелигиозные, но они не разведенные… У Давида в классе я знаю только два случая, чтобы супруги развелись. Развелись, но потом создали новые семьи, живут нормально. Без судов, без дележа детей, половину сюда, половину сюда, ты тут, ты там, ну, как-то по-человечески. И понятный подход, я бы так сказала. Что самое главное – чтобы ребенку было хорошо. Для меня это очень человеческий подход.

– В каком возрасте женятся?

– Мальчик – в восемнадцать лет. Потому что так написано в Талмуде: «Когда ему восемнадцать лет, он может жениться». А мой сын женился в двадцать лет. Он на меня так кричал, Боже мой. Я тогда училась, и он мне говорил: «Ты не занимаешься этим вопросом, ты не хочешь, чтобы я женился!» Я отвечала: «Ну, хорошо, подожди немножко, ты же не пенсионер, я должна сдать экзамены». У меня были экзамены, я должна была сдавать информатику, и все такое. И он должен был писать мне мои работы, я говорю, я не могу заниматься всем сразу – и тут, и тут, и все, подожди. Он на меня так рассердился, говорит: «Ты несерьезная мама, ты не заботишься обо мне». Я говорю: «Хорошо, хорошо, дай мне закончить, чтобы у меня был диплом: мне нужен диплом, тебе нужна твоя женитьба». Он: «Хорошо».

Они все, понимаете, весь небольшой класс, пятнадцать мальчиков, – все хотят жениться.

– С чем это связано? Почему они торопятся?

– Потому что так написано. У нас все заранее распределено, вся биография расписана. На восьмой день надо делать обрезание, в пять лет мальчик должен уметь читать. С трех до пяти его учат всем буквам алфавита, и в пять лет он уже может читать. Этого нет ни в какой программе.

Потом, с пяти до тринадцати лет, когда празднуется бар-мицва, он тоже должен составить программу своей учебы. Все написано.

Далее, с тринадцати до восемнадцати, он продолжает учебу в ешиве. А потом написано: «В восемнадцать лет должен жениться». Это очень по-человечески, потому что гормоны бушуют, он уже мужчина, она уже женщина. Не нужно жить так… сегодня тут, завтра там. А в браке они живут стабильно, с большим уважением и пониманием, каждый знает свои обязанности.

Смотрю на своего внука: я тоже сначала не понимала, как это он в восемнадцать лет будет жениться. А его жена такая прекрасная… Они дети, это правда, они дети. Но они будут расти вместе, развиваться: сегодня она работает, он учится. Потом он будет зарабатывать, она будет дома. И все это с большим уважением. Он ее очень уважает. Она мне как-то позвонила, говорит: «Слушай… Срулик мне сделал бутерброд. Я пришла на работу, а у меня в сумке такой большой бутерброд». Прекрасно, нет?

– Если после развода женщина хочет снова выйти замуж или, не дай Бог, вдова или вдовец, они тоже придут к свахе?

– Да. Все родственники хотят, чтобы она вышла замуж. Но где вы найдете такого второго мужа? Где? Интернета у них нет.

– Это только у хасидов или у религиозных евреев тоже так?

– У хасидов, да. Им так тяжело, потому что у них большие семьи. Но они будут знать: вот тут есть такая разведенная или вдова, там где-то в Америке тоже вдовец, мужчина. И они передадут контакты.

– Как удобно.

– Правда, это удобно. Потому что у вас есть все данные. Человек не может все время и всем врать, если он, допустим, какой-то мошенник. Могут спросить бывшую жену, соседей, раввина. Например, он молится в какой-то синагоге, его знают там и про него знают тоже. Можно всегда спрашивать раввина, какой это человек. Это большая задача, чтобы они вышли замуж второй раз, эти женщины. И еврейскому мужу, мужчине, тоже тяжело жить одному. Он же не будет ходить