– Кать, мне шведский директор что-то говорил про совместный канал. Ты и так знаешь, что Ада воровка, – равнодушно ответила Валя. – Какая разница, обворует на десять рублей или на сто?

– Какая разница?! Я – кормящая бабушка! – Катя перешла на крик. – Бьюсь как рыба об лёд, а она из-под носу тащит?

– Ты вчера проснулась санитаром леса?

– Она ж врала, что наверх мешками заносит, потому у нас и зарплаты маленькие! – Катю аж затрясло.

– Не психуй, давление поднимется, – напомнила Валя.

В кабинет пританцовывающей походкой вошла Лариса Смит. Она поменяла имидж «православнуто-ряженой» на более западный, покрасила волосы прядями, переоделась в спортивный костюм и кроссовки.

– Хай! Наше метро – дворец по сравнению с ньюйоркским. Но в Нью-Йорке я понимаю по составу пассажиров, опаздываю на работу или нет, а здесь иначе…

– Пошли! – скомандовала Катя.

И, не ответив на приветствие Ларисы, они вышли из кабинета, спустились в нижний бар и взяли чаю.

– Пришла массажисткой, а как разговаривать научилась! – начала Катя.

– Разговаривать и раньше умела. Бабушка и мать говорливые, просто у них язык другой, а я вашему языку выучилась, – ответила Валя, словно оправдываясь.

– Тебе деньги не нужны? А мне позарез! При мысли, как эти курвы на нас шакалят, у меня начинается спазм сосудов. – В руке у Кати задрожала чашка чая.

– Деньги нужны как никогда, но воевать с Адой нет смысла.

– Больше не напишу для неё ни буквы, – пообещала Катя. – Лучше пойду торговать куриными окорочками!

– А я?

– Тебе что? Звёзды не ездят на метро, принцессы писают через шёлк!

– Ада просила ещё одну передачу про баб сделать, без твоих мозгов не справлюсь.

– Да без меня здесь никто не сделает ни одной передачи! Потому и ухожу, чтобы оглядываться с удовольствием! Ада считает, что мозги ничего не стоят, пусть делает передачу без них. – Катя стукнула кулаком по столу.

Валя оглядела Катино постаревшее лицо, её обветренные губы, неухоженные волосы, заношенную джинсовую куртку:

– Напиши для меня сценарий про баб, а потом вместе уйдём.

И это прозвучало неожиданно легко и необратимо.

– Тебе ж квартиру покупать! – не поверила своим ушам Катя.

– Как говорила бабушка, сгорел дом, гори и баня. Мне без тебя тут делать нечего.

– Телек – это игла, с неё не слезешь!

– Кать, ты ж меня знаешь…

– Хорошо, сделаю про баб, только объясни, что надо, не таким мятым языком. Ты меня, Валь, успокоила. Все Адину бухгалтерию в моей распечатке прочитали, потявкали и снова пошли лизать ей ботинки. И стою я, старая нищебродка, и думаю, как же так?

– Нет у них пока другой работы.

– И у меня нет. А что ты про «покойников по пятёрке» щёки надуваешь? Какая разница, вести свадьбу или похороны?

– Кать, ты не понимаешь, что это тавро? – взвилась Валя.

– Какое ещё тавро?

– Тавро, с какого я конного завода.

Про тавро объяснял лесник Тимофей, оттуда и вынырнуло слово, которого она в Москве не слыхивала. Огонёк не был таврирован, Тимофей подобрал его доходягой. И Валя радовалась, что жеребёнком его не прижигали калёным железом.

– Про коробку тебе сценарий так сделала, что имбецил не провалит, – подбодрила Катя. – И герой интеллигентный, хоть и «заслуженный пропагандон».

– Скажи, а что Ада всё время говорит «как бы»?

– Разве только она? Время такое, будто немного не по-настоящему. Просто мы про себя это думаем, а она вслух говорит.

Костюмерша Антонина Львовна нагладила Вале светлый брючный костюм с малиновой кофтой. После горького чёрного платья прошлой передачи он смотрелся ярко и вкусно.

До грима Валя зашла в кабинет Ады, уточнить у Кати, какую должность занимает Коржаков. В разговорах его почему-то звали «постельничим» Ельцина.

Ада сидела за столом, напротив Корабельский и Лариса, у окна крутился Федя Кардасов.

– Привет суперзвёздам! – кивнула Ада. – Хорош костюмчик, прямо клубника со сливками!

– Привет, – сдержанно ответила Валя, сделав вид, что листает сценарий.

– Паникуешь?

– За таким сценарием как за каменной стеной, – подчеркнула Валя.

– А сценаристка не ставит тебя раком перед гамлетовским выбором? – разухабисто пошутила Ада.

– Выбор я уже сделала, – ледяным тоном ответила Валя.

– Ни выбор, ни выборы не страшны? Тебя теперь об асфальт не расшибёшь, – продолжила Ада в прежнем тоне.

– Тем, что ты всех обворовывала, меня точно не расшибёшь! Я тебя не первый день знаю! – Валю бесило, насколько Ада уверена, что снова всех обведёт вокруг пальца.

В кабинете воцарилась мёртвая тишина.

– У тебя-то зарплата фиксированная. Но если сейчас передачу сделаешь на пять, ещё денег досыплю! – хамовато пообещала Ада.

Снова повисла пауза. Федя попробовал ретироваться с поля боя, но взгляд Ады пригвоздил его к прежнему месту.

– Мне триста раз плевать и на тебя, и на твою зарплату! – сорвалась Валя.

– Больно ты интенсивная! Что ты за Катьку горло дерёшь? – Ада плеснула в голос задушевности. – У тебя впереди как бы красные дорожки, а у неё – пенсия, геморрой, кладбище и некролог на центральном подъезде Останкино: «Все свои силы она отдала телевидению…» Катька – неудачница! Куда она пойдёт в свои годы? Покобенится и вернётся ко мне в ластах и маске сдавать стометровку!

Корабельский, Кардасов и Лариса сидели опустив глаза, как маленькие дети, перепуганные скандалом между родителями.

Слова о Кате так обожгли Валю, что она потеряла контроль над собой:

– А по-моему, ты – неудачница! Катя по жизни своим делом занимается, семью кормит, а не мужиков покупает!

Это было ниже пояса. Федя покраснел, Кардасов побелел, Лариса вжала голову в плечи.

А Ада вскочила и заорала:

– Я неудачница?! Да вы все тут жрёте из моих рук! Думаешь, ты платиновая? Это я – папа Карло! Таких, как ты, из полена каждый сезон выстругиваю!

– Вот и выстругай себе посвежее, – усмехнулась Валя и пошла к двери.

Но уйти не успела, нос к носу столкнулась с администраторшей, сопровождающей героя передачи. Из сценария Валя знала, что это доктор социологических наук Владимир Васильевич Александров.

Выглядел он по-профессорски, чопорный, в костюме, с седой ухоженной эспаньолкой. Ада натянула на лицо улыбку, пригласила за стол, стала предлагать чай, кофе, коньяк.

Но Александров отказался и вёл себя так, словно все в кабинете, кроме Вали, массовка, не заслуживающая внимания.

– Передача действительно называется «Россия в коробке от ксерокса»? – спросил он.

– Да.

Александров манерно предложил Вале кресло, сел рядом, положил портфель и сказал:

– Идея передачи про коробку от ксерокса сомнительна в принципе, я согласился, потому что очень просили. Но как сказать на всю страну, что Коржаков с Барсуковым пели Ельцину в уши: «Мы вас достали с того света,