даже на миг расстаться с домом! Вы — ничтожные создатели механизмов! Жалкие, глупые варвары! Как, спрашиваю вас, посмели вы явиться сюда, нарушить Время, вмешаться в жизнь корней ваших и предков ваших?! И где та кара, достойная вас и деяний ваших?!

— Простите, а вы кто такой? — решился спросить Эр-тэр, пока гость в ожидании ответа взирал с высоты своего роста, метая молнии гнева.

— Я Гоаан-Дирле-Круссар-Туаллонт-Голлард! Я коахт-герцог династии Великих и сын Великих! Я тот, кто овладел тайнами Тьмы и Света и тот, кто взял на себя труд править миром людей и всем низшим миром!

— Герцог, — понял Эр-тэр. Он не даром был лоргом. Какую-то минуту назад, Эр-тэр ввел себя в состояние покоя и полной защищенности, направив разум только на созерцание. Если тот Герцог, о котором знал Советник, сильный гипнотизер, то сознание Эр-тэра стало для него теперь недосягаемо, а вот сам лорг в любой момент мог нащупать слабую сторону гостя и внезапно обрушиться на него.

— Для непосвященных, я Герцог, — смерив Эр-тэра презрительным взглядом, согласился гость.

— Непосвященных во что?

— Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы?! Желторотый юнец. Неужели во всем вашем железном городе нет никого постарше и хоть немного умнее? Или вами правят дети?

Посмотрев на Эр-тэра, Ан-тэр понял, что тот слишком далеко от подобных мелочей, чтобы вспылить. Лорг со спокойной рассудительностью пояснил:

— Корабль, который ты называешь «городом», принадлежит мне и потому мое слово здесь — слово мудрости. Это мой «город», я правлю здесь и я принимаю решения. Что до того, что я юн и глуп, то в моем мире, те, кто выше и мудрее, признали меня достаточно взрослым, чтобы решать за других. Возможно, я молод, но за мои полторы сотни австрантийских лет я видел и познал больше, чем любой австрантиец твоего времени, Герцог.

Брови Герцога вопросительно шевельнулись.

— Если ты получил право говорить так, то должен знать законы мира?

— Я знаю их.

— Знаешь?! Но тобой нарушен закон Времени! Или тебя наделили и правом созидать историю своих предков?!

— Такого права у меня нет, — признал Эр-тэр.

— Хорошо! Согласен ли ты, что тот, кто нарушил незыблемость истории, заслуживает кары?

— Да, согласен. По нашим законам история не может нарушаться, и за вмешательство в ее ход предусмотрено наказание.

Герцог удовлетворенно кивнул.

— Это то, что я хотел услышать. Я прощаю тебя. Деяния двух солдат, покинувших твой город, будут наказаны?

Эр-тэр поколебался мгновение, потом ответил:

— Да. Они будут наказаны, если выяснится, что ход истории изменился.

— Ты покараешь их на моих глазах. Они заслуживают смерти, — последнее было сказано абсолютно спокойно, с убеждением, что иначе быть не может.

— В чем дело?! — послышался возмущенный оклик принцессы. Она только что вошла и слышала последнюю фразу Герцога.

— Женщина, оставь нас, — хмуро потребовал гость. — Женщинам не место там, где говорят о смерти.

— Что здесь происходит? — ледяным тоном спросила Лен-ера, обводя пилотов требовательным взглядом.

— Ты не слышала меня, женщина? — Герцог удивился неповиновению даже с этой стороны. Лен-ера бросила на него такой взгляд, словно он был вещью.

— Герцог требует смерти для Велта и для Сергея, — объяснил принцессе Эр-тэр.

— За что это?!

— Я должен говорить с женщиной? — усомнился Герцог, ожидая ответа у лорга.

— Если вы с кем-то будете здесь говорить, то только со мной! — заявила Лен-ера тоном привыкшего повелевать человека. Ее уязвило презрение гостя. — Вы обвиняете наших десантников и требуете смерти. За что?

— Они посмели помешать мне!

— Насколько я знаю, вы стараетесь уничтожить безобидную девчонку, почти ребенка. Наш десантник поступил благородно и единственно правильно, заступившись за нее. Его поступок заслуживает не кары, а поощрения!

— Ваш десантник — человек другого времени! — Лен-ера быстро закрыла уши руками, чтобы не оглохнуть от рева Герцога. — Он не смеет вмешиваться в мои дела! Лита не может принадлежать ему — его просто не может здесь быть!

— Хорошо, — принцесса примирительно смягчила тон. — В ваших словах есть смысл. Только не надо так кричать — оставьте эти детские игры для своих подданных. Оглушить — не значит убедить, — сразу сменив тему, она спросила: — Что вы хотите сделать с девочкой?

— Лита отдадут Тьме.

— Это я уже слышала. То есть?

— На языке черни, единственно для вас доступном, отдать Тьме — значит принести в жертву.

Лен-ера содрогнулась.

— Что бедняжка вам сделала?

Герцог больше не пытался сдерживать презрение.

— Я не хочу говорить с непосвященными! Вы подчинитесь мне и выполните мою волю, какой бы та ни была, иначе Тьма выбросит вас в такое время, откуда никому не найти дороги! Не накажете двоих, поплатитесь все!

Принцесса гордо вскинула голову.

— Милый Герцог, я никогда никому не подчинялась и не собираюсь в дальнейшем!

Оба одновременно впились друг в друга глазами. Поединок слов перешел в поединок воли. Даже непонятно, кто на кого напал. Глаза Лен-еры горели едва ли не ярче глаз Герцога. Пилоты затаили дыхание. Эр-тэр вернулся к нормальному восприятию происходящего и испуганно вызывал охрану.

Ощущалось даже, как колеблется воздух. Дыхание Лен-еры и Герцога сделалось ритмичным и неглубоким. Сразу стало очевидно, что австрантиец не в силах сломить волю принцессы, но и та для него не опасна.

Вдруг Герцог расхохотался. Лен-ера оскорбленно хмыкнула.

— Ты сильная женщина! — прогрохотал Герцог. — Даже очень сильная!

— Конечно! — надменно подтвердила Лен-ера.

Герцог продолжал хохотать. Затем он вскинул руки и громыхнул:

— Смотри!

Пол заходил ходуном; стены затрещали под напором невидимой силы. Свет забушевал яркими красками; покрытие пола задымилось. Лен-ера крикнула от неожиданности, падая на пол. Ее подхватил поток ветра и сильно прижал к стене. Принцесса задохнулась от боли и унижения. Герцог же продолжал хохотать, его тело светилось и переливалось разными оттенками от желтого до бело-голубого.

— Вы подчинитесь мне, иначе я уничтожу всех вас! — раскаты голоса били по барабанным перепонкам пилотов. — Я зашвырну вас туда, откуда вам не выбраться!

— Эр-тэр, он блефует! — лорг услышал дрожащее сознание принцессы. — Это ископаемое ничего не понимает в устройстве корабля — откуда ему знать, что мы можем, а что нет! — она сделала паузу, глотая воздух, потому, что невидимая сила сдавила ей грудь. — Немедленно включите все защиты… Включите… энергетическую…

Эр-тэр все понял. Он скомандовал Ан-тэру, большими от удивления глазами следящему, как швыряет их корабль по всей карте вокруг Австранта:

— Быстро, боевой режим! Переходи на автономное питание! Никаких взаимодействий с внешней энергией!

Капитан молниеносно подчинился. Одновременно с тем, как очертания предметов в помещении менялись на еще более округлые, что соответствовало переходу в боевой режим, сила Герцога ослабевала, а «Странник» принимал в пространстве все более