Опять все смеются. Немолодой усатый дядька с удивительно добрым лицом выдает окопную шутку: «Угледар-Угледар, долго шел, потом упал». Он из села под Угледаром, ушел воевать в 2014 году, а за это время «добрые соседи» разобрали его родовой дом по кирпичику.

— Ничего, — говорит усатый боец. — Мне бы только до моего села добраться, сразу сформирую соседскую строительную бригаду. Пока до Киева дойду, они мне все обратно сделают, как было.

Злобы в его словах нет. Последним в нашу яму забегает легендарный разведчик Лис. Сбрасывает рюкзак, переводит дух. Все знают, что Лис — балагур и весельчак, и все ждут его выступления.

— Как бежал! Как бежал! — Лис притворно всплескивает руками. — Ах, как я падал и умирал, картинно, «по-марвеловски», музыки не хватало! Медленно опускался на землю, скошенный вражеской пулей… Полежал, только потянул к себе рюкзак, а эта с…ка одноглазая (снайпер. — Авт.) опять по мне лупит.

Отсмеялись, Россия обвел нас цепким взглядом:

— А вы чего тут сидите! Быстро выдвигайтесь, сейчас еще две группы на подходе.

И мы уходим. Экипаж разведывательно-дозорной машины размещает нас на броне, показывает, за что уцепиться — ехать нам предстоит очень и очень быстро. А падение с брони в броне — это гарантированная больница. Водитель шутит, спуская в машину рюкзаки, чтобы не мешались:

— Туда-обратно 420 рублей, скидки напуганным, время ожидания для своих не оплачивается.

Бойцы выкрикивают: «Шеф, в Донецк, пожалуйста!», «Мне в Славянск!». Каждый называет свои заветные, милые сердцу города и поселки. И многие, к сожалению, пока еще далеко за линией фронта. И очень долго до них идти, падать, вставать. Но пока нашу неказистую железную коробочку окружает почти осязаемый кокон из короткого счастья. Все живы, никто не ранен. Сейчас будет вволю воды, еды, сигарет и глубокий сон. Может быть, получится позвонить родным, тем, кто ждет и молится…

Описанный эпизод войны — стандартный для всего цикла боев за Угледар. Город и вражеские позиции находятся на высотках, все подходы простреливаются. С обеих сторон фронт насыщен квадрокоптерами, часто с тепловизорами и артиллерией, работающей с ними в связке.

23 августа 2022 года

ДЕНЬ ФЛАГА В ДОНЕЦКЕ НАЧАЛСЯ С ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ

ВСУ выпустили десяток снарядов «натовского» калибра по центру Донецка.

Самый громкий «прилет» был на набережной Кальмиуса, практически у меня под окнами. А потом город начал содрогаться от взрывов и воя автомобильных сигнализаций. Больше взрывов — громче вой.

Улицы в центре моментально опустели, кажется, Донецк начал привыкать, что центр перестал быть неприкасаемым. Жители Петровки и Киевского района еще весной рассказывали, что приезжают в центр отдохнуть от вечного напряженного ожидания: «Куда прилетит и когда?»

Еще не отгремели раскатистые прилеты, я кинулся собираться в недолгий путь. Бросил в машину целый мешок индивидуальных перевязочных пакетов. 1984 года выпуска, но в крайнем случае сойдут и такие.

Выключил музыку, надел броник и каску, опустил окна. Ремень? Я давно здесь не пристегиваюсь, в замке стоит заглушка, чтобы машина не пищала недовольно.

Дороги в центре перекрыты. В секретном чате для журналистов передали просьбу от администрации и военных не называть одну из точек поражения, чтобы укропы не смогли скорректировать огонь, — ждали второго обстрела, с уточненными данными целей. Так было три недели назад, когда обстреляли гражданскую панихиду, где провожали в последний путь легендарную Корсу.

Еду по точкам. Первое место, самое близкое, — набережная, попадание в газон. Стекла в прилегающих домах это не спасло, но тут обошлось без жертв. Дальше — старый Донецк, исторический центр. Здесь снаряды легли возле здания МВД. Осыпались стекла и вывески с двух сторон улицы. В стареньком, проржавевшем автомобильчике, застывшем на перекрестке, сидит таксист Руслан, 1951 года рождения, уткнулся в руль. Осколком снесло всю лицевую часть черепа, умер, скорее всего, мгновенно. Рядом с машиной в шоке бродит пассажир, весь заляпанный кровью. На газоне сидит и рыдает его жена. Я утешаю пассажира Серегу, говорю: мол, «второй раз родились». Но он меня практически не слышит, тыкает красными пальцами в свой окровавленный айфон — через кровь экранчик «не видит» прикосновений. Говорит, что все очень быстро случилось: «бах» и все. Все в крови вокруг…

Снаряд лег точно в центре трамвайных путей. Следователь собирает осколки, выкладывает их на обложку синей папки. Спрашиваю:

— Что за калибр?

— 155 миллиметров, «три топора» американские. Сейчас прокуратур подъедет, раз есть погибший, они будут заниматься этой историей…

Проезжаю километр — еще один прилет в многоэтажку над супермаркетом «Молоко».

— Трое раненых, — говорит мне начальник охраны, — не успели в магазин забежать. Но не тяжелые, их уже увезла «скорая».

На входе, в «хипстерской» кофейне, девушка с пирсингом в носу заметает осколки, говорит мне: «Все живы и ладно».

Меня останавливает пожилой мужчина, принял за военного, спрашивает: «Откуда били, из Авдеевки?» Объясняю ему, что такому калибру все равно, откуда прилетать, 155 миллиметров простреливают город насквозь, «тыла нет». К нам подбегает рыдающая женщина:

— Мать не могу найти! В квартире нет, телефон не отвечает. Как ее искать?

Я предполагаю, что ту, кого ищут, увезли медики. Но помалкиваю. А вдруг не так? Советую звонить в милицию, туда передают данные из больниц по пострадавшим и погибшим.

Во дворе за супермаркетом, на ступеньках шикарного косметического салона, стоит девушка Юля и с тоской смотрит на свою машину, заваленную срезанными осколками ветками. Утешаю ее, говорю: мол, у самого в машине стекла вышибло, передние и задние, вчера поменял.

Юля смотрит на меня непонимающе и говорит:

— Так машину же сплющило наполовину! На нее плита бетонная упала!

Действительно, под ветками не видно здоровенной серой глыбы, срезанной взрывом части балкона. Задняя часть крыши машины легла на багажник.

Юля говорит, что в подвал спуститься не успела, но, когда по центру стали бить, встала сразу же под несущую стену. Странно такое слышать из гиалуроновых уст гламурной барышни. Но это Донецк, тут все знают, как правильно вести себя во время обстрела. Утешаем друг друга: мол, «живы-здоровы и хорошо, а добро наживем». А что нам еще остается делать?

Чуть позже, стало известно, что одной из целей артиллерии был офис главы ДНР, причем удар был нанесен в момент, когда к Денису Пушилину приехала делегация российских политиков и депутатов Госдумы.

29 августа 2022 года

УБИЙСТВО ДАШИ ДУГИНОЙ — ВЗГЛЯД ИЗ ДОНЕЦКА

Прошло больше недели с гибели Дарьи Дугиной. Действие разворачивается неспешно, на сцене появляются все новые актеры. Сегодня