Люка: Нет. Амбиций у меня совсем немного. Амбиции – ничто по сравнению со страстью. Как может молодого человека не будоражить возможность сыграть в Большом зале консерватории! Это магия, это сказка. Это как Гарри Поттер, которого приняли в Хогвартс. Волшебство. Для меня этот момент выступления был не тяжёлым и трудным, а волшебным. Я наслаждался этим месяцем июнем 2015-го больше, чем каким-либо другим периодом своей жизни.

Ирина: То есть вы хотели участвовать, потому что конкурс открывал для вас новый мир?

Люка: Может быть, я слишком жёстко выражаюсь, но амбиции нужно запрещать. Человек не должен заниматься музыкой для реализации своих амбиций, чтобы обеспечить себя концертами, это не имеет отношения к музыке. Если я перестану давать концерты, я всё равно буду играть. Я начал играть музыку с того момента, когда впервые услышал музыку.

Сейчас, после нескольких лет концертных туров я познакомился со многими коллегами. Некоторые говорили мне: мы не привыкли к таким людям, как ты. Я спрашивал, а что же такого особенного во мне? Но ты же такой страстный любитель музыки! И я отвечал: а в чём же проблема? Вам, наверное, стоит спросить себя, почему в вас недостаточно страсти? Это же с ума сойти можно! Музыка дана нам, чтобы очаровывать мир, делать жизнь легче, а также, чтобы образовывать людей. Я уверен в том, что, если ты слушаешь музыку, ты становишься мудрее.

Вы же видите, что происходит сейчас во всём мире? Это какой-то бардак! Люди убеждены в том, что они становятся всё умнее и умнее, а на самом деле они стали глупее, чем когда-либо. Их мало что интересует, кроме них самих.

Меня это бесит, я-то хочу глубины, мне нужны эмоции, глубокие чувства, уверенность хоть в чём-то, поэтому я должен исследовать. Я любопытен, а музыка прекрасный объект. Она стимулирует мозг, стимулирует тело. Даже с научной точки зрения – учёные ведь культурные люди. Я знаю, что есть такое понятие как музыкальная терапия. Музыка вообще позволяет делать очень многое.

Ирина: А как складывается ваша жизнь после конкурса Чайковского?

Люка: Я в основном играл сольные концерты, сейчас много выступаю с оркестрами, сочиняю камерную музыку – это возможность сыграть собственное сочинение на концертах камерной музыки. Два в одном. Я был бы огорчён, если бы перестал играть сольные концерты. Хотя тут есть одна проблема – если слишком часто играешь камерную музыку, тебя заносят в категорию камерных пианистов и начинают приглашать только на такие концерты. Это очень глупо.

Ирина: Это уж точно!

Люка: А что касается оркестра, то, начиная с конкурса, я разучиваю по пять-шесть концертов в год. Сейчас у меня примерно двадцать пять концертов. Такой ритм работы мне подходит. Концерт для фортепиано с оркестром готовить не так долго. Эта задача не сравнима с сольной программой. Сделать двухчасовую сольную программу гораздо сложнее. Ты не сможешь сделать это, если у тебя нет какой-то музыкальной концепции, чтобы построить её, сделать логичной. Для этого надо иметь музыкальные предпочтения, определённую музыкальную культуру. Я начинаю работать над сольными программами года за три до концерта и уже знаю, из чего будет состоять моя следующая сольная программа, а, может, и последующая тоже.

Ирина: Люка, а когда вы находитесь на сцене, вы чувствуете, что вы излучаете светлую, солнечную энергию в зал?

Люка: Я работаю над этим. По многим личным причинам в прошлые годы я был значительно мрачнее, чем сейчас. Сейчас я всё больше обретаю свой свет, потому что теперь меня окружают хорошие, позитивные люди. И в моей жизни стало больше света и в моей игре тоже.

Ирина: Я очень остро чувствую, находясь в зрительном зале, забирает ли музыкант у меня энергию или отдаёт мне. После некоторых концертов выходишь совершенно разбитый. А с некоторых ты не идёшь, а летишь, вдохновленный. Вы распознаете это энергетическое влияние музыканта на слушателей?

Люка: Я чрезвычайно чувствителен к этому. Если это тёмная энергия, я ухожу после первого отделения. Иногда я даже плачу.

Ирина: Вы ранимый человек?

Люка: Я разговаривал с одним другом о том, что есть люди, которые слишком близко к сердцу принимают все, что происходит вокруг них. Тех людей, у которых очень «тонкая кожа», я называю людьми сентиментальными, а те, кто чувствуют сердцем – это по-настоящему чувствительные люди. Чувствительность располагается там, где сердце, в самой его глубине.

Ирина: Как вам удается защищать себя? Ведь в нашем мире небезопасно: столько жадности, агрессии, злобы.

Люка: А я не защищаюсь. Мой отец как-то сказал: похоже, твой способ защиты – это расхаживать везде голым. Я обнаружил, что это лучший способ защиты, он снимает агрессию у других. В большинстве случаев агрессивные люди оказываются дезориентированы открытым поведением. Если ты закрываешься, то предоставляешь людям поверхность для удара. Но если никакой брони у тебя нет, то они просто исчезают. Но, конечно, иногда моя жизнь инфицируется какими-нибудь токсичными отношениями, токсичными людьми. С этой проблемой сталкиваются все, просто нужно осознавать её наличие. Мы все инфицированы.

Ирина: Главное понять это как можно скорее.

Люка, а кто ваши кумиры? Мне пришло бы в голову назвать имена Софроницкого, Скрябина, Рахманинова. Это так?

Люка: Рахманинов как пианист, конечно, но ещё меня очень вдохновляет Альфред Корто, Самсон Франсуа, Марсель Мейер, конечно, Горовиц, Артур Рубинштейн. Это гениальные пианисты. Горовиц – о нём можно много что сказать, но какой удивительной личностью он был! Он был своего рода аристократом, весёлым человеком, с невероятным интеллектом. Нам сейчас не хватает такого исполнения. Слишком много спорта, слишком много пустоголовых людей допущено сейчас на сцену. А в нём было что-то благородное, что-то аристократичное. Рубинштейн – человек такого же калибра, такого же масштаба.

Ирина: Почему мы теряем этот уровень качества?

Люка: Потому что мы потеряли культуру. Качество идёт рука об руку с культурой. Вы знаете, большинство моих друзей, когда я завожу речь об аристократии, считают, что я имею в виду буржуазию, потому что люди не знают значения слова аристократия. Это не имеет отношения к деньгам, а означает, что человек несёт в себе традицию и символы всего общества, становится как бы драгоценным камнем всего общества. Это было утрачено. Любой может разбогатеть, участвуя в каком-нибудь тупом телевизионном шоу. Так зачем же развивать мозг и становиться умнее? Такова логика. Нет, жизнь – это не только деньги, жизнь – это поиск смысла жизни. Ради чего ты просыпаешься с утра? Если только ради денег, то тебе конец. Всему человечеству конец. Я этого не понимаю. Если я и готов против чего-то бороться, так это против подобной идеологии. Она меня бесит.

Ирина: Вы прекрасный пример того, как оставаться человком. Вы так открыты, искренни и честны! Я очень благодарна вам за это.

Люка: Пожалуйста. С удовольствием!