Шрифт:
Закладка:
Воздух завибрировал от магии. Казалось, Завеса вот-вот порвётся, не выдержав напряжения. Или заклинание привлечёт внимание всех орков и шаманов в подземелье. Но мои опасения оказались напрасными.
Стена жадно впитывала Силу штурмовика и едва вспыхнула последняя руна, он приказал:
– Вплетайте свою магию в аркан. Один я не смогу напоить корень и открыть переход!
Мы не сговариваясь ринулись на помощь и... едва устояли на ногах. На нас штормовой волной обрушился откат от плетения. Магия штолен оказалась не просто тяжёлой, она давила гранитной плитой, просачиваясь сквозь руны и высушенные корни Сердца.
Древняя, дикая, сражающая наповал своей первозданной мощью.
– Ещё немного! – воскликнул Альтаир.
Мы усилили магический поток, вливая свою энергию в повреждённый артефакт, воскрешая его, наполняя Силой. Тысячелетиями Сердце поднимало из земли нечисть, даруя местным второй шанс. Теперь мы возвращали долг, оживляя повреждённый участок амулета.
Стена вспыхнула серебристым маревом. И едва туман рассеялся, я увидела очертания странных, парящих плит и сфер, связанных между собой огромными золотыми канатами. Они сияли словно солнце, рассекая Тьму своими лучами, гипнотизируя, притягивая взгляд...
– За мной! – штурмовик первым прошёл сквозь стену.
С трудом сбросив наваждение, навеянное дивной картиной, я шагнула за ним и... провалилась.
– А-а-а-а! – завопила от неожиданности. Пол под ногами напоминал зыбучий песок. Меня затягивало в неизвестность, перед глазами плясали цветные пятна и обрывки чудовищных иллюзий, или... воспоминаний?
Огромные летающие храмы, маги в белоснежных балахонах, воины в тяжёлых доспехах и жрицы в синих платьях Мечтательниц... Они сцепились в ожесточённой смертельной схватке, а небо вспыхивало кровавым маревом заката, оплакивая умирающих героев Раскола и уходящую вслед за ними эпоху Великих чудес...
Я знала эту картину... Именно так выживший в том безумии художник изобразил Первую войну жрецов. Но... почему я вижу её сейчас, именно здесь?!
– Тс-с-с! – Ингвард обхватил меня за плечи, прижимая к себе, успокаивая. – Не бойся, это лишь воспоминания, нам ничего не угрожает.
– Воспоминания? – всхлипнула и мотнула головой, пытаясь избавиться от кошмарных картин.
– Каждая искра, плавающая вокруг корней, хранит в себе часть воспоминаний героев древности, похороненных в Такаре, – пояснил Альтаир, – вы случайно задели одну, когда выходили из портала, поэтому и увидели ту войну чужими глазами.
Ох... от шока, я не сразу поняла, о каких искрах речь. А едва подняла взгляд и осмотрелась, обмерла...
– Всевеликая и Всеблагая, – прошептала, рассматривая стекающие в Бездну города мёртвых.
Освещаемые заревом магических огней, по бесконечной штольне парили огромные каменные острова. Их тончайшей паутиной оплетали золотистые, светящиеся сети и облачка искорок, а скользящие под ними корни Сердца, казались щупальцами гигантского осьминога или языками пламени.
Они просачивались между каменными плитами, поддерживая их, напитывая своей магией и не позволяя рухнуть во Тьму. А на самом дне мира Воскресших вспыхивали алые искры, напоминающие тлеющие угли.
Древний артефакт поднимал новую нечисть...
– Отдышались? – нетерпеливо уточнил Альтаир. – Можете идти? Здесь лучше не задерживаться.
Кивнула словно заводная кукла, и посеменила за штурмовиком. Ингвард шёл рядом, поддерживая меня под локоть и не давая упасть.
Ноги казались ватными, а жуткая стеклянная лестница, по которой мы поднимались, оказалась очень скользкой. Я уже молчу, что сквозь прозрачные ступени виднелась полыхающая Бездна... бр-р-р-р-р...
– Я не понимаю, – ошалело пискнула Эльза, – это тинтарские ярусы парят в воздухе?
– Они не совсем парят, – рассмеялся Хорхе, – магия Сердца слишком концентрированная, поэтому между корнями и островками образовалась «невидимая» энергетическая прослойка. «Левитация» уровней поддерживается с помощью артефакта, а некоторые острова окружены сетью тоннелей, берущих начало в горах Айшагиры.
– Оттуда в лабиринты и просачивается нечисть, – вздохнула, пытаясь не смотреть вниз.
С каждой секундой перемещаться становилось сложнее. Магия штолен давила с такой силой, что казалось, ещё немного и нас просто расплющит! Зато врагов здесь действительно не было. Хоть что-то хорошее...
– Во имя Триединой, – не выдержала Лесли, – какие безумцы это строили? И, главное... как?!
Переход давался тяжело, но разговор помогал удержать концентрацию и не рухнуть в обморок.
– Практически все уровни, дворцы и города Тинтары выстроены местными жителями, – пояснил Хорхе.
– Это всё строила нечисть? – хором воскликнули.
– Да, – кивнул командир, – а почему вас это удивляет? В Такаре раньше хоронили только великих героев, королей и истинных Мастеров. Одним из воскресших был великий архитектор Рэйнм Вэльнгоста.
– Когда корни артефакта начали поднимать из Бездны огромные пласты горной породы, он первый предложил строить на них города, – добавил Альтаир, – кстати, именно Рэйнм создал Хрустальный дворец, Храм Первой и Зал Совета Двадцати кланов.
Ого... Я всегда думала, что местным помогали наши маги. Но оказывается...
– Только те, кого воскресил артефакт, могут выдерживать его мощь, – Альтаир замер у очередной стены и принялся осторожно простукивать её, повторяя уже знакомый нам ритуал, – пришли.
– Нам снова придётся наполнять Сердце магией? – обеспокоенно уточнила.
– Нет, влитой силы хватит на два перехода, – ответил штурмовик, открывая новый портал.
В это же время, подземелья Тинтары (Алисия)
– Гуул таргарах! – огромный орк с тёмно-зелёной кожей и жуткими кроваво-красными татуировками на лице, воинственно взвыл и ударил себя кулаком в грудь. Остальные дикари поддержали клич.
– Гуул таргарах! Гуул таргарах!
Стоящая в углу Алисия поморщилась и потёрла виски, пытаясь справиться с накатывающей головной болью. По пещере стелился дым из кадильниц и душный аромат ритуальных зелий, а рёв орков оглушал словно грохот горной лавины. Мерзкие чудища, одетые лишь в шаровары из грубой ткани и короткие кожаные жилеты, раскачивались из стороны в сторону и повторяли «гуул таргарах».
Их тела «украшали» бесконечные вереницы шрамов и пугающие татуировки. Бугрящиеся мускулы казались вылитыми из стали и были неестественно огромными. А надутые канаты вен на шее и руках напоминали ядовитых змей.
Отвратное зрелище... ничего общего с роскошными поджарыми телами двуликих или гибкими станами эльфов. В постели ведьмы за столетия побывали представители почти всех рас, но орков она старательно избегала. Слишком велико было отвращение.
Сейчас же ей приходилось улыбаться ненавистным чудовищам и послушно исполнять приказы шаманов. Ведь
