Я не жду, когда она направит мне поток маны. Грубо черпаю всё до дна, сколько есть, чтобы сделать всего одну вещь. Открыть портал.

Точка входа и точка выхода практически совпадают. Окно портала появляется на высоте метров десяти прямо перед носом машины, мы ныряем в него, пролезаем только корпусом, снося крылья и стабилизаторы, и тут же выныриваем, но уже в горизонтальном направлении.

Вот только теперь у нас нет крыльев.

— Щиты!!! — ору я вслух, но Рики понимает. Вместе мы выставляем щиты в несколько слоёв под машиной и немного спереди.

Удар! В глазах, несмотря на отличную амортизацию кресел, темнеет.

Машина падает плашмя, как блинчик, сминая щиты, подпрыгивает и снова падает. Щитов уже не осталось, и мы скользим на брюхе, рассыпая снопы искр. Рядом с нами с неба сыпятся наши же обломки.

Наконец тишина. Мы остановились.

Первым долгом проверяю Катю. Она без сознания, но это скорее шок от потери маны, проверяю пульс, пульс есть. У меня остались крохи маны, делюсь. Катя судорожно вдыхает и открывает глаза.

— Мы сели?

Я показываю на расколотое лобовое стекло, обломки крыльев, другие детали… Машину под конец развернуло, и сейчас в свете уличных фонарей нам открывался чудесный вид на нашу «посадочную полосу».

— Если это можно назвать посадкой, то да. Ты поняла, что случилось?

— Я видела, что ты тянешь штурвал, а он не тянется. У меня тогда такая мысль проскочила, что всё, отлетались.

— Хорошо. Значит, подтвердишь мои слова.

— Зачем? Техническая экспертиза подтвердит.

— На всякий случай. У меня нет лицензии. Аварийная ситуация, но всё равно, вопросов будет много.

— Хорошо. Миша, я успела увидеть портал, прежде чем ты выкачал из меня всю ману. Не представляю, как ты смог.

— Думаю, лучше сообщить о происшествии и твоим, и моим.

— Нет, моим не надо! — Катя вдруг побледнела и замерла. На её красивом лице отражалась болезненная работа мысли.

Я решил придать ей ускорения. Сейчас прилетит аварийка, и момент будет упущен. А ведь ради этого я согласился на свидание.

— Тебя послали к нам, чтобы ты подружилась со мной и подобралась к Рики, и теперь, когда Рики поговорила с тобой, твои решили, что я больше не нужен. И теперь ты гадаешь, знал твой дядя, что ты в машине со мной, или не знал. Так?

Катя подняла на меня округлившиеся глаза и кивнула.

— Так ты сразу всё понял?

— Конечно. Ещё во время нашей так называемой дуэли.

— И ты теперь меня ненавидишь?

— А должен? Мне кажется, жертва здесь не я, а ты. Или… Погоди, ты знала, и поэтому напросилась со мной, чтобы меня не тронули, потому что ты рядом?

«Миша, это полный бред. Тебя бы никто не тронул дома, если бы ты никуда не попёрся!»

— Дай руку! — Катино лицо вдруг осветилось решимостью.

Я протянул ей руку, и она сжала её в рукопожатии. Я почувствовал тоненький ручеёк маны — больше у неё сейчас просто не было. В ответ направил в неё свою.

— Я, Лоленко Катарина Сергеевна, — Катя торжественно произносила, похоже, хорошо знакомую ей формулу, — клянусь, что никогда не планировала и не желала действием или бездействием причинить тебе вред! И впредь никогда и никак не стану тебе сознательно вредить, клянусь!

Вспышка света — клятва сработала. А я почувствовал, что с Катей у меня теперь есть какая-то связь…

— Я бы тебе и так поверил, зачем? — я несколько обескураженно посмотрел на девушку. Клятва — это очень серьёзно в мире магии. Это не просто слова.

— А так меня ещё и заставить не смогут! — Катя сперва улыбнулась, а потом улыбка резко пропала.

— Ты чего? — меня столь резкая перемена настроения немного напрягла.

— Да как вспомню… Миша, может это просто случайность? Ну сломалось такси и всё?

— Может и случайность. Чёрт! Надо же родителям позвонить! До приезда аварийки!

Я набрал номер.

— Алло, папа!… Нет, не сплю. У меня авария случилась, у такси заглох двигатель и одновременно отключился автопилот… Да, странно. Набрал скорость, как на тренажёре, для аварийной посадки. На выходе из глиссады заклинило штурвал. Мы сели, но машина разбита в хлам… С Катей, планировали свидание… Мозги вроде на месте… Хорошо, ждём и не выходим.

— И что тебе папа сказал?

— Что я безмозглый идиот, и чтобы мы не выходили из машины до их прибытия. Они сейчас будут, — я прикинул расстояние от дома… около 30 км, — минут через десять.

Прибыла аварийка, а вместе с ними и бригада медиков. Быстро они!

— Молодые люди, выйти самостоятельно можете? — заглянул через разбитое лобовое стекло какой-то бородатый мужик в спецовке.

— Можем, но я несовершеннолетний, мне наказано ждать приезда родителей! — как удобно порой!

— Ваше право! Врач пока осмотрит вас, а я осмотрю машину. Откройте капот.

— До приезда родителей никаких действий, — кажется, убедить людей, которые приехали делать свою работу, не делать её, будет непросто.

— А Вы не слишком много на себя берёте, юноша? — мужик усмехнулся в бороду, после чего обратился к подошедшему врачу, — Мне кажется, у молодого человека шок, машину осмотреть не даёт. Вы бы его успокоили каким-нибудь укольчиком?

— Ладно-ладно! Осматривайте! Это ведь Ваша работа, правильно? — я показательно потянул за рычаг, щёлкнула пружина. Удивительно, как при такой жёсткой посадке он сам не открылся? Или открылся и снова захлопнулся?

— Миша, — зашептала Катя, — ты зачем? А если там?

Я подмигнул девушке.

— Что-то не открывается! — мужик озадаченно тянул капот на себя.

— Так такой удар был! Заклинило, наверное! — врач глянул на его потуги и обратился ко мне. — Надеюсь, двери не заклинило?

— Спасибо за заботу, но мы правда в порядке. И дождёмся семейного врача. При всём моём уважении…

Врач всё же подёргал ручку двери. Убедившись, что дверь не открывается, а жертвы катастрофы сами выходить не хотят, врач пожал плечами и остался ждать. А вот техник в спецовке не сдавался. Он принёс монтировку и судорожно пытался вскрыть капот.

Первыми прибыли не родители, а ближайший к месту аварии отряд быстрого реагирования. Одного из парней я узнал, он бывал у нас дома, и я выдохнул. Свои.

Я помахал ему рукой и показал на техника. Которого тут же уложили мордой в асфальт и скрутили руки и ноги стяжками. Врач на это поднял обе руки. Парни из отряда глянули на него, потом на меня. Я отрицательно покачал головой.

— Не расскажете, молодой человек, — врач обратился ко мне, — что вообще происходит?