Шрифт:
Закладка:
– Сир оруженосец, встаньте, довольно вам кланяться.
– Госпожа, – ответил Артур едва слышно, – как вас благодарить за ваши милости!
– Какие милости? – спросила она.
– Я о них умолчу, если вы не обещаете мне, что не повторите этого никому.
Она обещала. Тогда он нашептал ей на ухо, что случилось этой ночью. Дама залилась краской стыда; она оставила трапезу и удалилась в свои покои, но никогда и никому об этом не обмолвилась. Однако она не усомнилась нисколько, что юный паж, коего она принимала за сына Антора, был отцом плода, обретенного ею; и плод этот станет Мордредом.
Робер де Борон уже использовал это же сказание о зачатии Мордреда, но при иных обстоятельствах. «Артур, – говорит он, – породил его со своею сестрой, в ночь, когда он полагал, что держит в объятиях прекрасную даму из Ирландии; и когда они поняли, как обманулись, оба испытали великое раскаяние». Неизвестно, кто была эта дама из Ирландии, и Борон об этом не говорит.[364]
Другими племянниками Артура, о которых поведал ему Мерлин, были Галегантен, или Галескен, сын короля Нотра Гарлотского, и Ивейн Большой, сын Уриена, короля Уэльского. Ивейн впоследствии сравняется по доблести и достоинствам со своим кузеном Гавейном.
Еще Мерлин велел Артуру призвать на помощь двух отважных королей Малой Бретани, связанных с ним вассальной клятвой и женатых на двух двоюродных сестрах. Один был Бан Беноикский, другой – его брат Богор Гонский, или Ганнский. Их соседом был коварный король Клодас, который тревожил их и в ту пору, а позже причинит им великие беды; но он никак им не повредит, пока они в отъезде в Великой Бретани, откуда получили просьбу. Артур же найдет в этих двух государях лучшую опору для своей короны; они станут сподвижниками в его трудах.
Оба короля, первый – отец Ланселота Озерного и Гектора Болотного, второй – Лионеля и младшего Богора, представлены здесь как властители Малой Бретани. Эта атрибуция, вероятно, самая древняя и более всего соответствует первоначальным преданиям. Тогда можно с полным правом заключить, что коварный сосед этих двух королей, Клодас (король Пустынных земель, или Берри[365]), – это, по всей вероятности, король франков Хлодвиг I или его наследник Хлотарь I, который, согласно одному известному и плохо истолкованному месту у Григория Турского, видимо, заставил бретонских королей признать свою власть[366]. В дальнейшем, правда, незнание истинной истории поколеблет нашего романиста. Клодас окажется уже всего лишь королем Буржа или Берри; он будет вассалом короля франков, а тот – римского императора; но надо бы поискать между строк наших романов те полузабытые воспоминания, которые могли их навеять.
Так, мы полагаем, что в менее всего затертых преданиях Беноиком был не Бурж, а, возможно, город Ванн в Бретани. Начальное V заменилось на B, как в Trebes вместо Trèves. Сейчас бретонцы произносят Guenet или Venet. Если Benoyc произносить как двусложное слово, оно должно звучать почти так же.
Война, по-видимому, началась между королями Баном и Клодасом Пустынным из-за замка Треб, который был первым возведен на границе двух государств. Довольно однообразные, многократно приводимые подробности о его местоположении над водами Луары позволяют нам сегодня узнать его в маленьком городке Трев (в двух лье к северу от Сомюра), где еще сохранилась зубчатая башня, остаток древнего замка[367]. Итак, Треб находился на рубеже королевств Беноик и Берри. По милости военной фортуны, Бан сначала отбил у врага город Бурж; там он и оставался, когда верные посланники Артура, Ульфин и Бретель, наконец, нашли его после безуспешных поисков в Требе, где он пребывал обыкновенно. Вот какова оказывается на поверку топография артуровской Галлии. Пустынные земли – это Берри, столица которого – Бурж, а король – Клодас. Власть Клодаса распространялась на Турень и часть окрестностей Сомюра. Владения Богора – Анжу; Ганн, его столица, – это Анже (Andegavensis). Королевство Беноик объединяло епархии Ванна и Нанта, с частью Сомюра в придачу. Не стоит излишне настаивать на том, что наши романисты имели в виду конкретную местность; они не выдумывали названия, но и не изыскивали их точных значений. А значит, можно только утверждать, что для тех эпизодов, которые касаются Франции, поле действия охватывает Турень, Анжу, Пуату, Ла Марш, Бретань, часть Оверни и нижнюю Бургундию. Названия Арля, Бордо, Тулузы или Марселя не звучат там ни разу, и это, видимо, вполне доказывает, что ни Лангедок, ни Прованс не участвовали в зарождении или сочинении этих произведений.
Но раз уж я взялся описывать главных героев Круглого Стола и уже произнес имя Гектора, я хочу сразу же рассказать обстоятельства его рождения, как уже сделал это для Мордреда.
Было это, когда оба короля, Бан и Богор, добившись полной победы над Сенами[368], возвращались в свои земли, провожаемые Мерлином. На другой день после отъезда из Логра, под вечер, они оказались у некоего замка, окруженного обширной топью и готового отразить любую мыслимую осаду. Над водами виднелись передовые бастионы, или барбаканы[369], за ними дважды две громадные и мощные крепостные стены, увенчанные четырьмя высокими башнями и донжоном, их превосходящим. Кругом тянулись глубокие и илистые трясины, преодолимые лишь по узкой насыпи, сделанной из песка и глины и кое-где прерываемой дощатыми мостками; их легко было поднять, когда хотели перекрыть проход. А перед болотом высилась сосна с раскидистыми ветвями, росшими вкруговую, где могли укрыться сто рыцарей; на ее нижнем суку висел рог, в который, как видно, полагалось трубить, требуя или поединка, или дозволения войти в замок.
Оба короля вполне понимали назначение рога, но замок стоял так далеко, что они не надеялись быть услышанными, если бы решились прибегнуть к нему. От Мерлина они узнали, что очутились у Болотного замка и что владелец его – Аграваден Черный, рыцарь могучий, храбрый и искусный в бою.
– Об Агравадене Черном я слышал немало, – сказал король Бан, – он может похвастаться, что владеет самым крепким замком из тех, что я видел, и я был бы не против там заночевать.
– Так выполните условие, поставленное всем пришлым рыцарям: потрубите в рог, прежде чем ступить на переправу, если вам не хочется затевать бой.
– Хоть оно и рискованно, – ответил король Бан, – дайка
