Тихо глаголаше ему, понеже бо зело любляше его,

и царства бремя содержати налагаше на него.

Оному же отрицающуся всячески сего,

и, видев его, Иасаф уклоняющася от всего

преста от таковы беседы скоростию;

и поздно нощию пишет епистолию борзостию

ко всем людем, посполито, премудростию многою,

како жити подобает християном правостию премногою,

и не иного прияти на царьство, точию Арахия суща,

и в ложницы своей оставль писания имуща.

И, всех утаився, из полаты изыде.

Утру же бывшу мятеж и плач во всех произыде.

И скоро вей на взыскание изшедше,

и, ищуще, в потоце едином обретше.

О отхождении тому от царства понося,

Иасафу же всуе трудитися, их словесы износя.

Возвращается ли с ними до полаты, в державство

устрояет им — Арахия на царство.

Доволно же царя всячески наказав

и путь себе в пустыню сим показав.

Болезненою душею Арахия скорбящу,

о разлучения сего, аки лву вопящу,

народу всему кричащу о нем владыце,

неутешно плачющим в тузе велице.

И далече шествующу из града сим

вси последоваху ему в путь с ним,

донелиже нощныя тмы насташя,

владыки своего, Иасафа, отсташа.

Грядяше же той, аки от далняго пленения

и во свое отечество идыи без сомнения,

оболчен внеюду в ризы обычны,

внутрь же власяныи руб имея благочинныи,

его же Варлам в знамение спасенаго пути подаст,

свою же царскую одежду Иасаф убогому отдаст,

вшед в дом крова почити, странствуя того,

и оттоле управляше путь пустынныи сего.

Иже и страшилищами своими многими

озлобляше того диавол мечты премногими,

различие же боряся, в сицевых суще

едину точию стяжати помощь на бога имуще.

И того благоволением пустыни Синаридския достизает,

и учителя своего Варлама обрести постизает,

мало же бе тому от солнечнаго жжения познаваем

и от прехождений долговременных лицем потусневаем.

Иасаф же добре учителя своего познавает

и Варлам по молитве и собеседии трапезу представляет.

Радостне пустыни тоя пища наслаждался

и по сих на всенощныя славословия подвизайся.

И толико Иасафу в трудех приражатися,

яко и самому учителю его дивитися.

И вкупе дивную жизнь паче человек живяше,

и отшествие свое Варлам к богу когда познаваше:

Варлаам беседует с Иоасафом. Фронтиспис кутеинского издания 1637 г. Истории о Варлааме и Иоасафе.

«О возлюбленный Иасафе! — глаголя, — видех бо тя

отриновена от мира и от сущаго в мире, паче всех тя,

В сей ти пустыни подобаше быти

и по моем отшествии присно жити.

О страдании же постничестем не устрашися,

ни долготы лет в подвизе не усумнися.

Мое же тело покрыи землею и перстию

и пребуди на сем месте духа кротостию.

Спасово слово возложи на ся яко щит,

иже нас ради убог сотворися, богат сыи, — той защитит.

Кая бо наша благодать подобна,

яко за раба владыце пострадати доволна».

Плачется же Иасаф, послушая всладость от писания,

плачется горце о разлучении сего наказания

и молит учителя своего, по искусу духовному вещая:

«Что ради, отче, ищеши себе единому сущая,

а не искреннему купно с собою.

Како могу ралу читися с тобою?»

Кротко же учитель его глаголет к нему

и тихо паки вещает к сему:

«Несть должни есмы, чадо возлюбленное, быти

суду божию противны себя имети.

Аще и много о сем молитися ведех,

и ненудима владыку к сему видех,

яко несть на пользу купно наша отшествия тамо,

дондеже светлым венцем увязешися о намо.

Да равен явишися понесшим тяготу дневную

и паче всего презревшим славу земную».

Прискорбную же Ийсафову душу Варлам утешаше

и к братии своей некоторым посылаше,

да принесет пречистых Христовых тайн сущих,

и приимет безкровныя жертвы от святыни имущих.

Преподобный же Варлам приобщися сих,

и Иасафу подав приятием касатися всих,

и глагола ему: «Се гряду в путь ко отцем моим,

от него же никто же не может избыти течением своим!

Ты же о Христе веселися, на благое тщася,

яко земными изменити вечная потщася.

Се приближается мзда дел твоих

и богату ти свыше подаст от превыспренних своих».

И сими учении Варламу ко Иасафу беседующу,

невоздержанными слезами всю нощь пребывающу,

и моления всех владыце простирая,

и о Асафе общекупно с собою воспоминая,

в вечныя кровы вселитися самому моляся,

и власть имыи Иасафу одолевати враги боряся.

И сим тако всем речением в молении бывши,

предает дух свой Варлам, добре пребывши.

Дивне Иасаф учителю своему погребение творяше,

и близ вертепа духовнаго отца полагати устрояше.

Предъседяш ли той, плача у гроба его,

чюдне во откровении видит учителя своего

посреде раискаго изрядна обиталища быти,

тамо возжделе удобне Иасаф вкупе с Варламом жити.

Воспрещаше же ему и глаголя не бе быти сему время,

иже содержа от земных на себе еще бремя.

Ни о сих тако печалию Иасаф уязвляшеся,

елико, виде отца своего венец, чюжашеся:

равен с своим подвигоположническим быти,

не трудись тако в подвизех постнических со святыми улучи жити.

Убудив же ся Иасаф от сна и дивися о сих,

и жесточае пощение по отшествии Варламове стяжа по сих.

Считаются ли зде времена и лета его:

пяти на десяти лет остави степени царства своего,

в подвизе же постничестем той тружашеся,

тридесят пять лет на миродержца брани вооружашеся,

со многими духи неприязнеными боряся,

и, уразумев свое отшествие, пред образом владычним моляся.

И по скончании молитвы руце на небо простер,

и мысль свою всю в горняя селения распростер,

ко господу от мира, предав дух свой, изыде,

Сего слава в некончаемыя веки во благих произыде.

Предисловие на еретики

Мира сего область искушение суть