Король Агорана не мог найти слов. Он видел перед собой врага, но теперь начинал видеть и нечто большее — человека, который прошёл через тьму и остался в каком-то смысле светлым.

— Прости, — сказал Эдмунд тихо. — Мы были врагами, но я теперь вижу, что ты оказался достойным рыцарем Агорана.

Фауст улыбнулся, но в его улыбке была усталость и понимание:

— Я всегда был рыцарем, Эдмунд. Просто оказался марионеткой в чужой игре, а ты был ослеплён ненавистью.

Эдмунд кивнул, признавая правоту этих слов:

— Возможно, так и было. — Он протянул руку. — Мир, Фауст?

Фауст, немного колеблясь, всё же пожал руку короля. Это был символ перемирия, возможно, даже начала нового этапа в их жизни.

— Может быть, ты хочешь какую-нибудь награду? — предложил Эдмунд.

Фауст задумался на мгновение, и его взгляд стал более задумчивым:

— Да, — ответил он. — Я хочу иметь возможность свободно посещать Агоран при желании. А ещё... что там с сундуком?

Эдмунд удивился:

— С каким сундуком?

— В моей комнате стоял сундук с моими вещами, — пояснил Фауст. — Тряпичный дракон, понимаешь?

Эдмунд рассмеялся, впервые за всё это время:

— Никто не заходил в ту комнату с тех пор, как ты покинул замок. Думаю, никто не осмеливался трогать твои вещи. Я передам подданным, чтобы они нашли способ вернуть тебе содержимое сундука. Особенно дракона.

Фауст кивнул в знак благодарности. Это было важно для него — вернуть частичку своего прошлого, своего детства, символ чего-то невинного и дорогого.

Бельмонт, наблюдавший за этим диалогом, удивлённо поднял брови, но ничего не сказал. Он не ожидал увидеть мирное разрешение ситуации между двумя королями.

Эдмунд обернулся к своим людям и кивнул, показывая, что можно расслабиться.

— Мы отправим твоего дракона как можно скорее, — сказал Эдмунд, возвращаясь к разговору с Фаустом. — И пусть это будет началом нового времени для нас обоих.

В свете зимнего утра, среди еще догоравших следов битвы, Фауст сделал шаг назад, разрывая связь с прошлым. Король Эдмунд поклонился ему с легким уважением в глазах, которое заслуживают лишь старые, благородные враги.

Фауст вздохнул и направился обратно к своим воинам, оставив Агоран в мире, который был таким хрупким и важным, чтобы за него стоило бороться, но и таким изменчивым, что удержать его могла только вечность.

КОНЕЦ