сразу же атаковали Жнеца заклинаниями. Их магические атаки заполнили воздух искрящейся энергией, которая устремилась в сторону жуткого создания. Жнец ринулся на них, размахивая своей огромной косой, и маги инстинктивно начали отступать, пытаясь не попасть под смертоносный удар.

— Назад! — крикнул Фауст, оглядываясь на своих товарищей. — Ни в коем случае нельзя, чтобы коса дотронулась до вас!

Жнец поднял косу и взмахнул ею, словно разрезая само пространство перед собой. Его движения были плавными, но угрожающими, каждый взмах косы сопровождался ледяным ветром, который пробирал до костей. Пытаясь отвлечь внимание Жнеца от магов, несколько воинов из группы Фауста начали дразнить его, бросаясь камнями и выкрикивая оскорбления. Они бегали вокруг существа, заставляя его беспорядочно размахивать своей косой.

Рори и Демитрий, воспользовавшись замешательством, прокрались через заросли с обратной стороны замерзшего ручья. Они прицелились, и почти одновременно раздался залп. Пули и стрелы ударили в спину Жнеца, заставив его развернуться к новым врагам. В этот момент из леса выскочили деревянные големы Петра, тяжело ступая по снегу. Они окружили Жнеца и начали молотить его кулаками, их удары гулко раздавались по всей поляне.

Вперед вышел сам Пётр с барабаном, и, ударяя в него, управлял движениями своих творений. Жнец с яростью размахивал косой, но удары были бесполезны — големы лишь слегка шатались, но продолжали свою атаку. Фауст внезапно осознал причину: големы не были живыми в традиционном смысле, и они не принадлежали ни к миру живых, ни к миру мёртвых. Эти создания не имели души, которую мог бы забрать Жнец, и потому были для него неуязвимы.

Эта мысль дала Фаусту смелость. Он решил рискнуть и провернуть опасный трюк, который ему никогда раньше не приходилось выполнять — попытаться вторгнуться в разум Жнеца, разумной нежити. Маг сосредоточился и начал проникать в сознание Жнеца, постепенно отрываясь от реальности.

— Держитесь! — прохрипел он, стоя на големе и закрыв глаза. Он увидел перед собой мрачный мир, наполненный чернотой и жуткими фигурами. Там, в этом месте, Жнецы были не просто слугами смерти, а её стражами и судьями, сортировщиками душ, которые решали, в какой мир направить каждую душу.

Фауст понял, что Жнец был крайне зол. Его против воли вытащили в чужой мир, где он не мог выполнять свою изначальную функцию, и потому его ярость и агрессивность были безмерными. Присмотревшись, он заметил тонкую красную нить, связывающую Жнеца с каким-то источником далеко в темноте. Нить словно держала его в этом мире.

— Я освобожу тебя, — прошептал Фауст, потянувшись к нити. Его пальцы дрожали, но он осторожно взял её и разорвал.

Реальность взорвалась оглушительным воплем. Жнец заскрежетал и исчез в клубах чёрного дыма, словно его никогда и не было. Фауст рухнул с голема на землю, измотанный и истощённый. Воины немедленно кинулись к нему,

Игорь и Лина подбежали первыми, их лица были полны беспокойства.

— Что с тобой, мой король? — спросила Лина, опускаясь на колени рядом с Фаустом.

— Я... — прошептал он, слабо улыбаясь. — Я видел мир смерти... Мы должны торопиться... У нас нет времени, чтобы лежать.

Он попытался встать, но ноги подкосились. Лина и Игорь подхватили его под руки и помогли подняться. Глаза Фауста были полны усталости, но в них горел огонь решимости.

— Я понял одно, — прохрипел он, опираясь на плечо Игоря. — В разум верховных существ смерти лучше не лезть. Их миры... Их мысли... Это нечто непостижимое. Можно потерять рассудок, просто пытаясь их понять.

Эрай нервно кивнул, все ещё потрясённый тем, что они только что видели.

— Тогда давайте двигаться, — сказал он. — У нас нет времени. Если мы будем медлить, Марвик поднимет ещё больше мертвецов.

Все воины были готовы продолжить путь, осознавая, что их ждет впереди ещё больше опасностей. Фауст понимал, что им нужно торопиться, пока не стало слишком поздно.

Когда они приблизились к замку, перед ними предстала картина страшного разорения. Ворота замка были выбиты, куски дерева и металла валялись повсюду, словно кто-то с яростью растерзал их. Тела защитников и нежити лежали вперемешку, покоясь в кровавых лужах на снегу. Фауст почувствовал, как к горлу подступает ком, но не позволил себе остановиться.

Посреди этой хаотичной сцены, неподалёку от ворот, стояла призрачная фигура Марвика. Безумный некромант, окутанный зловещим светом, казался воплощением разрушения, которое он принес.

— Это Марвик! — крикнул Фауст, ускоряя голема до предела. — Эй, Марвик!

Призрачная фигура медленно повернулась, её глаза сверкнули холодным светом, наполненным презрением и ненавистью.

— Ах, вот вы где, — крикнул Марвик, голос его раздавался как эхо в пустоте. — Я знал, что вы ослушаетесь меня, глупые подмастерья. Теперь пеняйте на себя, болваны! Моей целью было лишь уничтожить Агоран и Ливонию...

Марвик резко поднял руки, и перед Фаустом замаячил зловещий зелёный череп, материализовавшийся из воздуха. Череп, свирепо ухмыляясь, пронёсся через армию Фауста, превращая его бойцов в пепел и разбрасывая их останки по полю. Ужас охватил мага, когда он увидел, как в одно мгновение часть его армии была уничтожена.

— Нет! — закричал Фауст, но его голос утонул в реве разрушения.

Марвик вновь поднял руки, и второй череп уже взмывал в воздух, готовый обрушиться на оставшихся бойцов. Армия Фауста, увидев эту невероятную силу, начала разбегаться, охваченная паникой и страхом. Некромант осознал, что его планы рушатся прямо на глазах. Он понимал, что если не остановить Марвика сейчас, то его жестокость и разрушение поглотят всё на своём пути. Но он знал как это сделать...

— А теперь твоя очередь, юный некромант, — злобно проговорил Марвик, нацелив смертельную