что его дела идут «неплохо». Хотя целей летней кампании достичь не удалось, все же немецкие войска продвинулись далеко вперед. Как раз в этот день Гитлеру доложили, что 1-я танковая армия прорвала фронт и начала наступление на Орджоникидзе, в то же время немецкие бомбардировщики атаковали танкеры в Каспийском море, а на столе у него лежали привезенные десять дней назад Рихтхофеном снимки полностью уничтоженного Сталинграда.

Фюрер сообщил Манштейну, что все-таки решил «пока отказаться» от штурма Ленинграда, а штаб 11-й армии отправить в район Витебска, где ожидалось крупное русское наступление. На этом миссия покорителя Севастополя в группе армий «Норд» завершилась. Спустя месяц Манштейн пригодится для новой роли – спасать 6-ю армию, окруженную в Сталинграде…

Войска Кюхлера получили приказ по-прежнему удерживать все занимаемые рубежи, а 1-й воздушный флот должен был усилить воздушные атаки против ладожской коммуникации. Но теперь их целью было не удушить голодом Ленинград и принудить его к капитуляции, а лишь затруднить переброску советских войск через озеро для организации нового наступления.

За год, прошедший со времени выхода немцев к Ладожскому озеру, многое поменялось. Медленно, незаметно, но неумолимо войска 18-й армии из осаждающих сами превращались в осажденных. Если раньше боевые действия в этом секторе велись для того, чтобы добиться победы и захватить огромный город, то теперь немцы сами превратили окрестности Ленинграда в неприступную цитадель, в которой отражали бесчисленные атаки Красной армии.

Тем не менее люфтваффе дисциплинированно выполняли полученные указания, усилив авиаудары. 30 октября 26 He-111 из KG53 в сопровождении «Мессершмиттов» совершили налет на гавань Кобоны. На пути к цели немецкие экипажи заметили внизу корабль, тянувший за собой большую баржу. Это был тральщик ТЩ-82, тащивший на буксире железнодорожный паром с десятью вагонами. Внутри их находились раненые солдаты и заводское оборудование. Цель показалась достаточно важной, и вскоре матросы увидели, как от основной группы отделились 7 «Хейнкелей» и 5 Bf-109, которые тотчас устремились на их корабль.

Тральщик был вооружен лишь одной сорокапяткой и двумя пулеметами. Артиллеристы немедленно начали стрелять, в то время как командир корабля старший лейтенант Иван Тюньков приказал резко переложить руль влево. Тральщик сумел уклониться от попаданий, но несколько бомб взорвалось прямо у борта. Крупными осколками и взрывной волной срезало мачты, разбило тральную лебедку, ходовой мостик и рацию, а штуртрос был перебит в двух местах. Но что хуже всего, сразу в 25 м была разорвана обшивка корпуса ниже ватерлинии и в машинное отделение и кубрики стала быстро поступать вода. Также был сильно поврежден руль.

Вслед за этим ТЩ-82 атаковали истребители. Ревя моторами, они несколько раз пронеслись прямо над палубой, всаживая в тральщик очередь за очередью. Когда атака закончилась, корабль уже находился в критическом положении. Трюм быстро наполнялся водой, была выведена из строя большая часть команды: погибли 6 человек, в том числе оба пулеметчика, еще 16 человек получили тяжелые ранения. Среди раненых оказались Тюньков, боцман главный старшина Николай Архипов и вся машинно-котельная вахта.

Тогда командование над уцелевшими матросами взял на себя помощник командира старший лейтенант Павел Аверин. Началась отчаянная борьба за спасение. Некоторые пробоины оказались в районе угольных бункеров, и заделать их изнутри корпуса не представлялось возможным. Тогда механик корабля старший техник-лейтенант Алексей Вальков обвязался тросом и спустился за борт в ледяную воду. Замерзая, он все же сумел забить кувалдой в пробоины деревянные пробки. Одновременно с этим на рулевой баллер надели стальную трубу. Используя ее, удалось посредством талей вручную управлять кораблем. С большим трудом был выбран буксирный трос и закреплен поверх поврежденного места. После этого израненный тральщик взял курс на Кобону, до которой, к счастью, оставалось недалеко. Экипажу ТЩ-82 чудом удалось довести железнодорожный паром до портового рейда, где сам тральщик вскоре затонул на мелководье.

На следующий день ладожская коммуникация пережила самые сильные удары после 28–29 мая.

В 09.30 девять бомбардировщиков в сопровождении истребителей совершили налет на Кобону. Через 20 минут был нанесен удар по пирсу № 3 Кобоно-Кареджского порта и самому поселку Кареджа. В 10.09 атаке подвергся подходивший к порту пароход «Форель». Затем в 10.20 немцы бомбили пароход № 7, стоявший на рейде Кобоны с груженой баржой на буксире. Баржа получила сильные повреждения и в итоге затонула. После часового перерыва в 11.20 6 Ju-88 атаковали пароход № 82 и снова добились прямого попадания. Судно получило тяжелые повреждения.

В 11.50 немецкие самолеты атаковали пароход № 8, тянувший баржи, сбросив на него восемь фугасных бомб. В 12.02 этот же караван подвергся второму нападению. На сей раз вблизи барж разорвалась 21 бомба. Все суда получили многочисленные пробоины и в полузатонувшем состоянии с большим трудом добрались до гавани.

В 13.55 на подходе к Кобоне был атакован другой караван, и загорелась одна из барж. Из порта на помощь был выслан пароход «Пожарный». Через час бомбили стоявший на рейде пароход № 81, но ни одна из 15 бомб в цель не попала.

Затем ближе к вечеру в 16.05 был атакован пароход «Гидротехник», стоявший под погрузкой. Было убито и ранено много красноармейцев. В 19.40 20 бомбардировщиков снова осуществили налет на портовые сооружения в порту Кобоны. В результате на пирсе № 3 возник большой пожар.

Последний налет произошел уже в сумерках. В 21.11 22 He-111 снова бомбили Кобону.

Всего в октябре люфтваффе удалось вывести из строя пять буксиров и восемь барж. Несмотря на это, на западный берег Ладожского озера в этот месяц было перевезено максимальное количество грузов за весь период навигации – около 192 тысяч тонн. То есть в среднем около 6200 тонн в сутки.

В начале ноября авиаудары продолжились. 1-го числа караван из двух буксирных пароходов с баржами, загруженными мазутом, в сопровождении канонерской лодки вышел из Новой Ладоги. Почти весь путь прошел спокойно, но на подходе к Осиновцу в небе появились «Мессершмитты». Капитан парохода «Никулясы» Иван Мишенькин вспоминал: «Наш пароход получил большие повреждения, была выведена из строя левая машина, поврежден корпус, паропроводы и надстройки. Погибли пулеметчик Толя Плахоткин и любимица команды радист Валя Петухова. Все, кто мог, быстро оказывали помощь раненым. Механики устраняли повреждения. Дружный и спаянный коллектив судна выдержал испытания. Дее баржи с мазутом были доставлены к месту назначения в Морье».

5