– Конечно, знает, – мрачно, со странной интонацией пробормотала Билли.

– Сама понимаешь, – вздохнул Бертрам, – чем для меня будет двадцатое марта.

– Это будет триумф, – заверила его Билли, и на этот раз в ее голосе не было мрачности, а только уверенность.

– Умеешь ты успокоить, – прошептал Бертрам, лаская ее взглядом, хотя предпочел бы ласкать губами при более подходящих обстоятельствах.

Глава XXV

Оперетта

Шестнадцатое, семнадцатое и восемнадцатое февраля для Билли и всех, заинтересованных в успехе оперетты, были днями спешки, страхов и лихорадочного волнения. Впрочем, другого никто не ожидал. Каждый день и каждый вечер назначались репетиции всей оперетты или ее частей. Подруга невестки президента клуба – женщина, чей муж был управляющим сцены в Бостонском театре, – согласилась прийти и «поруководить» актерами. При ее появлении актеры, впавшие в нервный ужас от близости «настоящего театра», позабывали половину реплик и начали вести себя как испуганные школьники на утреннике, к своему собственному и всеобщему отчаянию. Вечером девятнадцатого провели финальную репетицию в костюмах на сцене хорошенького маленького зала, снятого для оперетты.

Репетиция в костюмах, как и большинство таких репетиций, обернулась настоящим кошмаром, унынием и катастрофой для каждого. Нервы у всех были на пределе, артисты понимали, что их ждет провал. Сопрано сбивалась с нот, альт забыл крикнуть «Берегитесь!» и стало уже слишком поздно для этого, бас наступил Билли на шлейф и оторвал его, и даже тенор Аркрайт, казалось, растерял всю свою энергию.

Хор пел «Возрадуемся» с торжественностью заупокойной мессы и танцевал так, как будто ноги у всех были деревянные. Возлюбленные, по старинной привычке актеров-любителей, вели себя как два бревна.

Когда эта жуткая репетиция кое-как дошла до финала, Билли села в первом ряду и тихо заплакала в полумраке. Она ждала Алису Грегори, оставшуюся «еще раз прогнать» номер с двумя усталыми феями в пышных юбках, которые никак не могли запомнить, что дуэт – это дуэт, а не два соло, и постоянно спешили или отставали, как им диктовало воображение.

Билли казалось, что жить на свете вовсе не стоит. Голова у нее болела, горло саднило, туфли жали, а ее платье – с оторванным шлейфом – вряд ли можно было успеть починить до завтрашнего вечера.

И это были только мелкие, сиюминутные напасти. Их окружало множество других. Честно говоря, Бертрам и их счастье были в каком-то тусклом, неопределенном будущем, а между ними и Билли стояло множество горестей, главной из которых была неминуемая трагедия завтрашнего вечера.

Конечно, их ждет провал. Билли уже с этим смирилась. Она говорила себе, что уже привыкла к неудачам. Разве не проигрывала она каждый божий день в своих попытках восстановить дружбу между Алисой Грегори и Аркрайтом? Разве постоянно и категорически не отказывались они случайно или намеренно «сталкиваться друг с другом»? Разве представится ей другой такой удобный случай, какой был у нее последние несколько недель, пока они репетировали оперетту, чтобы приблизиться к своей Цели? Конечно же нет! И это тоже был провал, как и сама оперетта.

Билли не думала, что кто-то услышит ее плач. Она полагала, что все актеры, кроме нее самой, двух приземленных фей и Алисы Грегори у пианино, уже ушли. Она знала, что Джон с Пегги, скорее всего, уже ждут у дверей, и надеялась, что феи скоро отправятся домой, в постель, чтобы остальные люди могли сделать то же самое. Она все равно не понимала, зачем так стараться. Почему бы не спеть этот дуэт как два соло, если им так хочется? Как будто такая мелочь хоть чуть-чуть повлияет на исход ужасного завтрашнего дня, когда занавес опустится над их позором!

– Мисс Нельсон, вы плачете! – тихо воскликнул кто-то, и Билли увидела остановившегося рядом Аркрайта.

– Нет-нет! Да, немного, – Билли попыталась быть беспечной. – Как здесь жарко! Как думаете, будет дождь? Ну на улице, конечно.

Аркрайт сел рядом с Билли и наклонился вперед, вглядываясь в отвернувшуюся девушку. Если бы Билли посмотрела на него, то увидела бы в слабом свете, идущем со стороны пианино, что он бледен и измотан. Но Билли не повернулась. Она смотрела в другую сторону и говорила что-то пустое и нелепое.

– Господи, почему эти девицы не могут петь одновременно. Хотя какая разница? Я думала, мистер Аркрайт, что вы давно ушли домой!

– Мисс Нельсон, вы плачете, – тихо и проникновенно сказал Аркрайт. – Что могло заставит вас плакать? Одно ваше слово, и я немедленно уничтожу обидчика, – он пытался говорить легко, но голос его дрожал.

Билли истерически хихикнула и зло отерла предательские слезы.

– Хорошо, будете моим рыцарем, – сказала она, – но я предупреждаю, что дел у вас будет по горло. Вам придется уничтожить мои мигрень, больное горло, жмущие туфли, человека, который наступил мне на шлейф, и всех в этой оперетте, включая меня саму!

– Всех в оперетте! – Аркрайт немного испугался при мысли о такой резне.

– Да. Вы когда-нибудь видели что-нибудь настолько же ужасное? – пожаловалась девушка.

Аркрайт расслабился.

– Так вот в чем дело! – засмеялся он. – На самом деле, мне нужно уничтожить только страшную буку. С этим я справлюсь с одного удара. Костюмные репетиции всегда проходят именно так. Я бывал на дюжине и не видел ни одной хотя бы немного пристойной. Не волнуйтесь. Чем хуже репетиция, тем лучше выступление. Это закон.

Билли сморгнула слезы и попробовала улыбнуться.

– Но если это так, то наше завтрашнее выступление будет…

– Шедевром, – быстро вставил Аркрайт, – так и будет. Бедное дитя, вы так устали. И это неудивительно! Не беспокойтесь из-за оперетты. Могу я еще что-нибудь для вас сделать? Убить кого-нибудь?

Билли нервно засмеялась.

– Нет, спасибо… Боюсь, тут вы ничем не поможете, – вздохнула она, – или не захотите, – грустно добавила Билли, внезапно вспомнив о своей Цели, для которой он мог бы сделать так много, если бы хотел.

Аркрайт наклонился чуть ближе. От его дыхания волосы, заправленные Билли за ухо, зашевелились. Глаза его вспыхнули внезапным огнем.

– Вы не представляете, что я сделал бы, если бы мог, – тихо сказал он, – если бы позволили мне сказать вам… Если бы знали о моем самом сокровенном желании.

– Мисс Нельсон! – отчаянно позвала одна из фей. – Мисс Нельсон, вы же здесь?

– Да, я тут, – устало ответила Билли.

Аркрайт тоже что-то пробормотал, но, к счастью, тихо.

– Я знаю, вы устали, – фея чуть не плакала, – но если бы вы могли подойти и помочь нам…