Почему ты молилась за невиновность Ианты, настолько сомнительную? Легковерие не считалось добродетелью в Девятом доме, но ты молилась, прекрасно зная о способностях Ианты к разным уверткам, которые могли бы всю вселенную поставить на паузу.

Эта распутная вероломная тварь лениво спросила:

– А его физическое тело? Оно действительно неуязвимо?

– Учитывая его нынешнюю траекторию, я рассчитала, что оно окажется здесь, – сказала Мерси и круглыми магнитами закрепила на доске карту. Ты поразилась, насколько далека оказалась эта точка от Митреума. Если схема была верна, то твоя бывшая наставница обозначила место появления Зверя на орбите планеты, расположенной примерно в пяти миллиардах километров отсюда. – Поле астероидов позволяет предположить, что волны Вестников будут не массивнее двадцати пяти тысяч особей. Они не смогут с нами справиться.

– Мы же знаем, где он. Сбросим на него бомбу, – сказала Ианта.

– Мы пытались, утенок, я же тебе говорил, – ответил ее учитель довольно добродушно. Он достал мешочек с бумажными листками и кисет со зловещим содержимым и принялся сворачивать сигарету. – Слой мертвой материи и Вестников составляет до двух тысяч километров в толщину.

– Можно отправить ликтора пробить этот слой и установить бомбу поближе. Я сама это сделаю, если в сердцах старших недостанет мужества.

– Пробовали, – сказал Ортус. Мерси добавила:

– Цитера с ума сошла на несколько недель. Не в смысле злилась, в смысле повредилась рассудком. Она не смогла даже коснуться поверхности.

– При этом я не сказал бы, что избавляться от тела бесполезно, – сказал император. – Очень даже полезно. Когда Кир утащил тело в черную дыру, Улисс заявил, что избавиться от разума будет проще всего на свете, что он впал в спячку и его можно утащить в устье голыми руками… но это стоило нам Кира. А Кассиопея утащила тело в Реку вместе с разумом, но на это была способна только Касси. Ну и еще Августин.

Это был вопрос.

– Я не Касси, Джон, – ответил Августин. – Для меня это все теория.

– Надеюсь, так и останется. Так или иначе эту проклятую тварь почти невозможно задеть. Забудь про Вестников, Ианта. Оставь их своим рукам.

– А как победить Зверя? – спросила ты. – На что он похож? Как он на нас нападет? Чего ожидать?

Мерсиморн снова взяла маркер и принялась рисовать в эпироическом слое какой-то предмет.

– Это Зверь, – сказала она.

– Но это маффин, – возразил Августин.

– По-моему, это облако с лицом, – решила Ианта. – Если вон ту загогулину принять за глаз.

– Это же цветок, – сказала ты, и бог согласился:

– Да, в нем есть что-то… цветочное.

– А я подумал, что это змея в кусте, – сказал Ортус.

– Как я вас всех ненавижу! – страстно сказала Мерсиморн. – Много тысяч лет ненавижу. Кроме тебя, господи.

– Спасибо, – поблагодарил бог.

– Я просто хочу посадить тебя в клетку, – задумчиво сказала его ликтор. – И топить ее в кислоте за каждый раз, когда ты отпускал фривольные комментарии, ел арахис на встрече с адмиралтейством или говорил: «Откуда мне это знать, я всего лишь бог». Потом, через тысячу лет, ты скажешь мне: «Мерси, кислота неприятная, поэтому я осознал и больше так не буду». А я отвечу: «Поэтому я так и поступила, господи. Я сделала это для тебя и твоей империи». Я часто об этом думаю, – закончила она.

– Я совсем незаметно ел арахис, и только один раз, – ответил император Девяти домов.

– Давайте предположим, что на картинке все-таки Зверь, – предложила ты.

– Да! Спасибо! – сказала твоя наставница. – Вот только я отметила твое «предположим» и вообще хотела бы обратить твое внимание, дитя, на то, что я возненавидела тебя с первого взгляда. Разум Зверя окажется на эпироическом слое, и он нападет на нас… любым способом. Звери все разные. Я сражалась с несколькими, и они отличаются друг от друга. Номер Второй плевался ртутью и превращался в огромные шипы. Номер Шестой всасывал нас в огромные сфинктеры и поливал нас червями. Я не могу даже вспомнить, как он выглядел. Я помню Четвертый номер… это был гуманоид с прекрасным лицом, который держал меня под водой и говорил сладким голосом: «Умри, умри, умри», а номер Первый был огромной неразумной машиной. Увидев его, я решила, что у него огромный хвост и тысяча сломанных колонн на спине, но Кассиопея разглядела, что это механическое чудовище с крыльями-мечами и рогами из миелина, в которых были устроены могилы.

Святой долга беспокойно вставил:

– Номер Восьмой был гигантской головой.

– С плавниками, как у рыбы, – задумчиво сказал Августин. – Ребра его покрывали кровавые повязки, а зубы торчали из черепа, образовывая настоящее гнездо на лице. Он был весь красный, а единственный зеленый глаз перемещался по всему телу… короче, – он опомнился, видимо, разглядев ваши с Иантой лица, – они не красавчики, вот мы о чем.

– Тогда это потеря времени, старшая сестра, – решила Ианта, – невозможно составить план боя.

– Мы можем продумать построение, – чопорно сказала святая радости, – распределить участки Зверя и сконцентрироваться на них. Ты, глупое дитя, возьмешь восточный сектор. Августин – западный, Ортус – северный. Я займусь самой южной его оконечностью, как бы она ни выглядела и чем бы она ни являлась. Возможно, мы вообще не сможем увидеть его целиком. Тогда нужно будет сражаться с тем, что увидим.

– А как же я? – спросила ты.

Никто, кроме Мерсиморн, даже не посмотрел на тебя. Взгляд Ианты был устремлен в совершенно другую сторону, вероятно, на ее драгоценный восток. Августин прикуривал аккуратно скрученную сигарету, а святой долга разглядывал щит, прикрывавший огромное окно, когда-то выходившее в космос. Даже бог не оторвался от административной работы, невозможной без участия Князя Неумирающего. Смотрела на тебя только Мерси своими бездонными глазами, в которых жил красный ураган, тонущий в буром песке, летящий над серыми водами.

– Просто не мешай, – сказала она.

– Посмотрим, где ты понадобишься, сестренка, – успокоил тебя Августин. – Может быть, ты заметишь у Зверя уязвимую точку. Или он попытается напасть на нас изнутри, и ты пригодишься на периметре. Надо будет приспосабливаться к обстоятельствам.

Совет был бы неплох, если бы не его совершенно очевидный смысл: постарайся нам не помешать своей смертью.

– Он прав, Харрохак, – легко сказал Князь Милосердный. – Насколько я могу судить, неплохо иметь кого-то, кто может передвигаться, а не привязан к одной точке. И это не считая того, что, как и все прекрасные планы, этот не переживет столкновения с реальностью. Делай то, что сочтешь нужным, а все остальные постараются не мешать твоим скелетам. Можно перерыв на чай, Мерси? Я умираю от жажды.

Услышав просьбу бога поставить чайник, ближайшая к тебе по возрасту сестра не двинулась с места, как и все остальные. Посмотрев на черную схему, Ианта неуверенно спросила: