появились кое-какие мысли, и Скрягин явно знал Томаса лучше, чем он. Корыстные мотивы исключать было нельзя, но вряд ли старик привел бы сюда его, если бы ему нужно, было спустить расследование под откос. Местные, как верно заметил богач, справились бы с этим лучше всего.

— Да как вы смеете, если вы пришли оскорблять меня, то я сейчас же вызову полицию! — крикнула женщина и хлопнула рукой по столу. — На ваши вопросы я больше отвечать, не намерена!

— Почему вы в платье? — не слушая её, спросил Сокол. — Вы сказали, что пришли из города и легли спать. Я ни за что не поверю, что такая богатая женщина, как вы, ложится спать в платье, которое, к тому же, ни капли не помялось, пока вы спали.

Женщина замолчала. Она пыталась подобрать нужные слова, пару секунд она открывала рот, но вновь его закрывала. Андрей попал куда нужно. Марта явно пыталась придумать хоть что-то, чтобы уйти от подозрения и разбить аргументы сыщика. Минуты молчания хватило, чтобы Сокол понял, ничего она не придумает. И тут в игру вступил богач.

— Не вы ли убийца, дорогая моя? — усмехнулся Скрягин, похоже, чувствуя себя победителем. Сокол же, пока не стремился праздновать триумф, это всего лишь версия, следовало действовать осторожно и сильно не давить.

— Ладно! — наконец она крикнула. — Я его не убивала, я была в саду с его братом, он, в отличие от Томаса, всегда ко мне хорошо относился.

— Вы ему изменяли?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Ваш мотив, например, — как бы невзначай произнес Сокол, — убить мужа, все богатство достанется его брату, а вы с ним будете жить вместе, а может быть, вы и брата его подставили…

Такого женщина стерпеть не могла, она встала и, подойдя к Соколу, отвесила ему звонкую пощечину. Андрей даже не пискнул. Его голова от удара склонилось на бок, но взгляд остался все таким же острым и проницательным.

— Вы грубиян, я не убивала моего мужа, и Кевин тоже, вон отсюда!

Сокол развернулся и отправился к выходу. Скрягин не стал медлить и двинулся следом, старик явно знал свою роль в этом расследовании. Он буквально все схватывал на лету и не шел на первые роли, предпочитая отдать всю работу на откуп оперативника Второго отделения. Сыщик потер нывшую щеку, а Скрягин заметил:

— Никогда мне не нравилась, неприятная женщина, но она никогда не выказывала прямой ненависти к Томасу.

— Не защищай своего друга, Иван, он бил свою жену, это не делает его святым.

— Конечно, конечно, — закивал старик, — но будем честны, ты только что оскорбил вдову.

— Это было сделано специально, под воздействием стресса и давления люди обычно говорят правду, здесь она была, так хорошо не может сыграть даже заядлая актриса, — объяснил Андрей, — из всего, что я от нее услышал, игрой была лишь горечь за смерть мужа.

— Но вы ведь не отрицаете…

— Конечно, нет, — согласился Сокол, — я действительно нанес ей оскорбление. В моей работе по-другому быть не может, Иван Федорович, я копаюсь в грязном белье, и порой приходится запачкаться.

Скрягин нисколько не смутился словам сыщика. Он скорее даже был рад, что тот признался ему во всем. Сам он явно не собирался пока раскрывать своих мотивов, почему именно Сокола он попросил провести это расследование и почему сделал это неофициально, скрываясь от глаз правосудия. Немного постояв и постучав ногой по деревянному полу, богач предложил:

— Допросим брата?

— Да, пройдемте, — согласился Сокол, когда уже стало понятно, что их разговор временно окончен. Он захромал в соседнюю комнату. Тут были полицейские, которые, охраняли подозреваемого.

Кевин сидел в комнате, пристегнутый к стулу наручниками, напротив него находился полицейский, который читал газету, по его виду было понятно, что ему было скучно. Что может быть скучнее, чем охранять подозреваемого, который к тому же не желает признавать свою вину.

— Сходите, развейтесь, — предложил Сокол, проходя в комнату, — я его допрошу.

Полицейский возражать не стал, а был всеми руками за. Он на ходу достал портсигар и вытащил оттуда папироску. Не было никаких сомнений, как он собирается потратить драгоценные свободные минуты, выданные ему Соколом.

— Наконец-то, но не пытайтесь узнать у него правду, он твердит одно и то же, — сказал страж закона и вышел из комнаты, а Сокол занял его место и взглянул на предполагаемого убийцу.

— Кто вы?

— Сыщик, — просто ответил Андрей, — вы убили своего брата?

— Нет, — мотнул головой Кевин, — я не трогал брата, вы должны мне верить!

— С какой это стати? — деланно удивился сыщик. В его работу как раз входило никому не верить, пока не доказано обратное. Он вообще не любил все эти оправдания, простыми словами. Он верил лишь фактам, которые никогда не обманывали. — Вы пришли с пистолетом, на нем ваши отпечатки.

— Я говорю, я нашел его в саду! — заорал Кевин, готовый было вскочить на ноги, но наручники на стуле помешали ему это сделать.

— По-твоему, в саду у твоего брата везде разбросано оружие? — встрял в разговор Скрягин, явно тоже находившийся в эмоциональном напряжении ото лжи, которая его окружала в этом доме.

— Что вы несете⁈ — закричал Кевин. — Убийца мог его выбросить, я просто нашел!

— Успокойтесь, — решил смягчиться Андрей, — расскажите вашу версию, только без вранья, с Мартой мы уже поговорили, и она все нам рассказала.

— Все?

— Все! — сказал Сокол, давая понять, что об интрижке с женой брата ему известно.

— Хорошо, — кивнул Кевин, — мы с Мартой давно стали близки, еще, когда Том женился на ней, он не любил её, иногда бил, когда был не в духе, я говорил ему, что нужно быть мягче, но он не слушал. Вот я и стал иногда гулять с ней, — он перевел дух и опустил голову в пол, словно думая, стоит ли и дальше рассказывать о своем предательстве, — я… мне было её жалко, и я хотел, чтобы она была счастлива. Однажды мы стали слишком близки и прекрасно понимали, что, если Томас узнает, он выкинет нас обоих на улицу, поэтому мы и встречались тайно. Сегодня мы встретились в саду, долго разговаривали, и неожиданно раздалось два